– А для чего тогда нужны друзья?

Джек всерьез задумался над этим вопросом, словно наступило самое время постараться ответить и на него.

– Давай вернемся к этой теме позже. Но я тебе это припомню, приятель.

Они молча шагали еще несколько минут, а потом Тео, кажется, прочел мысли Джека.

– Ты ведь знал об этом еще до того, как я сказал тебе, правда, Джек? Ты ведь знал, что Брайан не твой сын.

– Я бы так не сказал. Линдси почти убедила меня.

– Откровенно говоря, я что-то не заметил особого сходства между тобой и Брайаном. Мне кажется, ты просто хотел, чтобы это оказалось правдой, вот ты и поверил сразу, как только она показала фотографии.

– Может быть. Но меня все равно не покидали сомнения. Полагаю, именно поэтому я так и не сказал ей, что Джесси оставила небольшое наследство мальчику, которого она отдала на усыновление.

– Небольшое? – возмутился Тео, возвысив голос. – Насколько я помню, она оставила ему все, что у нее было, включая выплаты по полису страхования жизни. Это больше, чем небольшое наследство.

Тенистая дорожка сменилась плавящимся на солнце асфальтом. Джек огляделся по сторонам в поисках автомобиля. Даже спустя столько времени он подсознательно надеялся увидеть свой старый «мустанг».

– Что ты теперь собираешься делать, Джеки? – поинтересовался Тео. – Даже если Брайан и не твой сын, он все равно остается сыном Джесси. А это значит, что он имеет полное право на ее собственность.

– Я знаю.

– И когда же ты обрадуешь Алехандро сообщением о столь неожиданно свалившихся на его внука капиталах?

– Пусть этим занимается адвокат Джесси. Я позвоню ей в понедельник и скажу, что мы наконец отыскали наследника Джесси.

Джек открыл дверцу автомобиля и залез внутрь. Тео устроился на сиденье пассажира, и они одновременно захлопнули дверцы.

– Ты думаешь, Джесси с самого начала знала о том, что мальчик – не твой сын?

Джек на мгновение задумался.

– Нет. Я думаю, она сумела убедить себя, что он ~ мой. У нее были на то причины.

Тео опустил солнцезащитный козырек над стеклом и принялся изучать свое отражение. Кажется, тот факт, что у взятой напрокат машины Джека имелось зеркало с подсветкой, приводил его в полный восторг.

– Почему бы нам не спросить Господа, что он об этом думает?

– Что? – переспросил Джек, заводя мотор.

– Это специальное предложение, и срок его действия ограничен. Последний парень, которому представился такой шанс, лопухнулся по полной программе, так что смотри, не упусти момент. Господь решил дать тебе возможность задать ему один-единственный вопрос. О чем бы ты его спросил?

– О чем ты говоришь?

– Может быть, ты хочешь спросить его о чем-нибудь вроде: «Знала ли Джесси о том, что ты не являешься отцом ребенка, когда заполняла свидетельство о рождении?»

– Мне не нравится твоя игра.

– Тогда придумай другой вопрос. Ну, давай же. О чем ты хочешь спросить?

– Ладно. Как насчет такого вопроса: почему моя мать должна была умереть?

Тео скривился, словно жевал дольку лимона. – Черт возьми, парень. Ты иногда бываешь жутким занудой и пессимистом, понял, Суайтек?

– Сам виноват.

– Ну, еще бы. Чтобы тебя черти взяли. Если бы таких, как ты, было большинство, бедный Господь пожалел бы, что сотворил мир.

– Ну, ладно, умник. Какой вопрос задал бы ты?

– Что ты предпочитаешь?

– Как, как?

– Что ты предпочитаешь? Я имею в виду выпивку, дубина. Вот о чем я бы спросил его.

– Господь дает тебе право задать ему один вопрос, и ты не нашел ничего лучшего, как спросить у него, что он будет пить?

– Разве это не лучший способ завязать разговор?

Джек только покачал головой и выехал задним ходом с парковочной площадки.

Посмотрев на него, Тео поинтересовался;

– Итак, Джек, что ты предпочитаешь?

Джек нажал на тормоза, потом переключил передачу.

– Сейчас только одиннадцать часов утра.

– Конечно, конечно. Я понимаю, что ужепоздно. Но если мыначнем с текилы за ленчем, то к ужину уже наверняка разговоримся с Господом. Если повезет, то еще до заката солнца ты будешь знать ответ на свой вопрос.

Джек ошеломленно взглянул на друга.

– Тео, ты болен.

Тео еще раз посмотрелся в зеркало с подсветкой и, должно быть, остался доволен увиденным, потому что заулыбался во весьрот, пока Джек выезжал с парковочной площадки.