Проигнорировав реплику, Катя задала вопрос, заставший обоих врасплох:

— Мам, а ты моего отца давно видела?..

Чета Коротковых настороженно переглянулась. Марина обернулась, стараясь поймать взгляд дочери, но та сидела, низко опустив голову.

— Лет двенадцать назад. А что?

— Он в милиции работал?

— Раньше в уголовном розыске трудился, а сейчас не знаю где,— легко соврала Марина

— И нас бросил?..

Короткова посмотрела на мужа — судя по его лицу, вопросы падчерицы его раздражали.

— Да, другую себе нашел. Помоложе. А почему ты спрашиваешь?

— Так, просто... — Катя пожала плечом.—А фотография его у тебя есть?

— Не помню, может, и лежала где. Решила с папочкой увидеться?

Девушка промолчала. Черная меланхолия снова подхватила ее на своих крыльях и унесла в пучину мрачных мыслей.

Марина повернулась к мужу:

— Чего стоишь?! Поехали...

Вася Рогов включил электрочайник, вернулся за свой стол, наблюдая за тренировочным процессом.

— Я гляжу, у тебя уже лучше получается.

Максим победно поднял правую руку вверх и слегка пошевелил пальцами.

— О как!.. Через пару недель на рояле можно играть!

— А ты умеешь?..— недоверчиво глянул на него Василий.

— Если понадобится — научусь... — бодро отозвался Виригин.— Я для дела — сам знаешь!..

Рогов с пониманием кивнул, раскрыл папку с делом:

— Любопытно, куда это наш Жора запропастился?

— Наверное, по горам лазает в Северогорске.

— А где это? — В голосе Рогова послышалось удивление.

Макс махнул здоровой рукой:

— Отсюда в сторону тундры километров шестьсот.

— Чего его туда понесло...— задумчиво произнес Василий.

— Не чего, а кто! — поправил Виригин.— Дочь его там живет от первого брака.

— Чего ж он раньше к ней не ездил.

— После развода жена не хотела, чтобы он с ней встречался.

— Тяжелый случай... — Рогов покачал головой.— А сейчас что, разрешила?

— Даже сама приехать соизволила.

— Надо же....

Василий пустился в размышления на предмет несчастных браков, разводов и вредных женщин, не позволяющих отцам видеться со своими детьми. Рассуждения прервал начальник, появившийся на пороге. По своему обыкновению, Шишкин начал без предисловий:

— Похоже, у Любимова проблемы.

Оперативники насторожились, как спринтеры перед стартом.

— Звонили из Северогорска. Его в убийстве обвиняют.

— Жорку?! — изумился Рогов.— У них там что, крыша поехала?..

Шишкин пропустил его реплику мимо ушей:

— Убитый — сын местного мэра.

В кабинете повисло неловкое молчание. В голове каждого крутилось: «Бред! Не может быть!» Но тут же приходила другая, профессиональная и циничная мысль: «В жизни все бывает...» Кому как не ментам это знать? Может, Жора и вправду, того... Нервы не выдержали.

— Короче, надо ехать разбираться на месте.

— Командировка будет? — с надеждой спросил Рогов.

Палыч угрюмо посмотрел на подчиненного, давая понять, что в данный момент он потерял чувство юмора.

— Два часа на сборы, и по коням.

Утром оперативная машина питерской «группы поддержки» пересекла границу Северогорска. Первым делом сыщики направились в здание горотдела милиции и прокуратуры, где совсем недавно их коллеге предъявили обвинение. Шишкин, одетый для солидности в милицейскую форму, хлопнул дверцей и направился прямо в кабинет следователя, занимавшегося делом Жоры. Здесь ему сообщили, что Голубева находится в командировке.

Потом Шишкин посетил кабинет начальника городской милиции. Его уже ждали. Зуев демонстрировал холодную вежливость, но Палыч всегда считал себя хорошим физиономистом. Этот подполковник ему сразу не понравился: редко смотрит в глаза, взгляд настороженный, отвечает уклончиво — так ведут себя люди, которые что-то скрывают или боятся. Весь его вид, выражение лица, тон, которым этот человек предпочитал вести беседу, телепатически транслировал мысль: «Мужик, чего ты здесь делаешь? Мы тебя не ждали. Здесь тебе не Питер, чтобы пальцы веером раскидывать...»

Хозяин кабинета вкратце описал ситуацию — в сущности, с небольшими дополнениями он повторил все то, что Анатолий услышал по телефону. Скудная информация порождала множество вопросов, остававшихся без ответа, и эта манера поведения раздражала больше всего. Шишкин не пытался скрыть своего недовольства, что-то ему подсказывало, что тот официоз, которым, как щитом, прикрывался этот человек, отдавал если не желанием засадить Любимова, то очевидной предвзятостью. Все-таки речь шла об их коллеге...