— Вроде какого?

— О бомбардировщике.

— Каком бомбардировщике?

— О нашем Досверхзвуковом невидимом и бесшумном оборонительно-наступательном атакующем бомбардировщике второго удара «П и П М и М». Надеюсь, ты о нем не знаешь.

— Теперь уже знаю.

— Как же ты узнал?

— Есть у меня свои способы, — сказал Майкл и, нахмурившись, повернулся к отцу. — Мы теперь и на армию работаем?

Йоссарян раздраженно ответил:

— Они говорят, что нравится нам это или нет, но кто-то должен работать на армию, так почему бы и не они; кто-нибудь так или иначе будет сотрудничать с ними в этом, независимо от того, скажу я «да» или «нет», так что почему бы тебе или мне не сотрудничать с ними, и это абсолютная истина.

— Даже несмотря на то, что это ложь?

— Мне они сказали, что это будет экскурсионный самолет.

— Он и будет экскурсионный, — объяснил Майклу М2.

— Экскурсионный самолет на двух человек? — возразил ему Йоссарян. — Но во всем этом есть одно обстоятельство, которое может успокоить твою совесть, — добавил Йоссарян, обращаясь к Майклу. — Он не будет летать. Верно, М2?

— Мы это гарантируем.

— А кроме того, — не скрывая негодования сказал Йоссарян, — тебя просят всего лишь нарисовать этот самолет, а не летать на этой вонючей штуковине и не сбрасывать с нее бомб. Этот самолет для нового века. На такие проекты уходит целая вечность, и мы оба, вероятно, успеем по сто раз загнуться, прежде чем он поднимется в воздух, даже если они и подпишут контракт. Сейчас их не волнует, будет он летать или нет. Им нужны только деньги. Верно, М2?

— И конечно же, мы тебе заплатим, — пообещал М2, вскочив со своего места и снова разволновавшись. Он был строен, худощав, имел покатые плечи и выступающие ключицы.

— А сколько вы заплатите? — смущаясь, спросил Майкл.

— Столько, сколько попросишь, — ответил М2.

— Он это серьезно, — сказал Йоссарян, когда Майкл с глуповатой улыбкой посмотрел на него в ожидании пояснений.

Майкл хихикнул.

— Как насчет оплаты года обучения в юридическом колледже? — вдруг отважился он и посмотрел на отца, чтобы видеть его реакцию.

— Если ты этого хочешь, — немедленно согласился М2.

— И расходов на жизнь тоже?

— Конечно.

— Он это опять серьезно, — подбодрил Йоссарян своего недоумевающего сына. — Майкл, ты, может быть, и не поверишь — я сам в это не верю, — но иногда в этом мире бывает столько денег, что трудно себе представить, как эта планета может вместить такую уйму и не провалиться в тартарары.

— А откуда они берутся?

— Этого никто не знает, — сказал Йоссарян.

— А куда они уходят, когда их нет?

— Это еще одно белое пятно в науке. Они просто исчезают. Как и молекулы трития. Сейчас их много.

— Ты пытаешься меня купить?

— Я думаю, я пытаюсь тебя спасти.

— Ладно, я тебе поверю. Что я должен делать?

— Несколько эскизов, — сказал М2. — Ты разбираешься в технических кальках?

— Попробую разобраться.

На столе для заседаний в соседнем наружном внутреннем зале для заседаний сразу же за ложной задней стенкой второго пожаробезопасного щита из толстого железобетона с кнопками сигнализации и светящимися тритиевыми циферблатами были разложены заранее отобранные пять калек, необходимых для того, чтобы воображение художника могло трансформировать их во внешний вид самолета.

Майклу потребовалась минута, чтобы уловить связь между бездушно переплетающимися белыми линиями на ярко-синем фоне, поначалу показавшимися диковинным орнаментом с таинственными письменами на не поддающихся расшифровке алфавитах.

— Мне кажется, это довольно уродливо. — Майкл испытал позыв заняться чем-нибудь другим, что отвечало бы его способностям. — Так вроде бы смахивает на летающее крыло.

— Разве есть крылья, которые не летают? — поддразнил его Йоссарян.

— Крылышки отложного воротника, — ответил Майкл, не отрывая от калек аналитического взора. — Крыло здания. Крыло политической партии.

— Ты что, еще и книга читаешь?

— Иногда.

— А как выглядит летающее крыло? — М2 стал человеком-губкой, на его лбу и подбородке сверкали капельки пота.

— Как самолет без фюзеляжа, Милоу. У меня такое чувство, будто я уже видел это раньше.

— Надеюсь, что нет. Наш самолет новый.

— А это что? — показал Йоссарян. В нижнем левом углу всех пяти листов экспликация перед копированием была прикрыта черной лентой, на которой была напечатана белая буква «Ш». — Я уже видел эту букву.