— Та дама с рыжими волосами, — пояснила она с кислой улыбкой.

— А, ты говоришь о Джасмине, — серьезно ответил Хадсон.

— Ну да, о Джасмине. — Это имя обожгло ей губы, словно кислота. — Она не станет возражать, узнав, что ты отправляешься в путешествие с какой-то незнакомкой? Ей это не покажется странным?

— С какой стати? — удивился Хадсон. — Она знает, что мы с тобой старые друзья.

— Ты сам сказал, что я никогда не стану твоим другом, — вырвалось у Марианны. Эти слова, произнесенные несколько дней назад, до сих пор больно жалили ее.

— Ну, если мы даже не друзья, — с непроницаемым лицом откликнулся Хадсон, — то и беспокоиться не о чем, верно? Просто знакомые, путешествующие вместе. Булочка остыла, хочешь, я принесу тебе теплую? — предложил он.

— Спасибо, нет. — Все происходящее казалось Марианне дурным сном. Мало того что Хадсон поставил ее в идиотскую ситуацию, он еще преподнес все происходящее как что-то совершенно естественное, о чем и спорить-то нечего. Он лишил ее воли, превратил в марионетку, и ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться его железной воле. А Марджори… Что он наплел Марджори, чтобы вовлечь ее в заговор? Конечно, красавицу фотомодель здравомыслящей назвать нельзя, но это уже слишком.

— Доедай же.

— Я доем, — холодно улыбнулась Марианна. — После чего ты достанешь из багажника мои чемоданы, а я решу, улетать ли мне немедленно или пробыть здесь еще несколько дней. В любом случае путешествовать вместе мы не будем, и тебе придется с этим смириться. — И она твердо, без улыбки взглянула ему в глаза.

— Нет, ты поедешь со мной, — мягко, но решительно отозвался Хадсон.

— Ты с ума сошел.

— Вовсе нет. — Улыбнувшись, он откинулся на спинку кресла, но глаза его оставались холодными. — Я в здравом уме и прекрасно себя контролирую, и ты это знаешь. Я не люблю путешествовать в одиночку, а тут как раз подвернулась ты. Не вижу никаких проблем.

— А я вижу! — огрызнулась Марианна.

— Ты поедешь со мной, Анни. Ты хочешь увидеть Марокко, я тоже. Мы оба в отпуске, и глупо позволять прошлому портить нам каникулы. Просто покатаемся по стране, полюбуемся видами. Ты будешь в полной безопасности. — Он насмешливо улыбнулся. — Если хочешь, могу дать письменную гарантию.

— Я не боюсь тебя, Хадсон, — с усилием произнесла Марианна.

— Отлично. Значит, все решено. — В голосе его послышалось нетерпение: очевидно, он предчувствовал нелегкий спор и теперь радовался, что все достаточно скоро уладилось. — Твои вещи собраны, мои тоже.

Да, этот раунд Марианне не выиграть. И дело не только в том, что Хадсон загнал ее в угол, хотя это само по себе достаточно неприятно. Беда в том, что ей отчаянно хотелось ехать с ним. К чему себя обманывать?

Долгой, бесконечно долгой ночью, когда весь мир видел безоблачные сны, Марианна, съежившись в кресле, рыдала о том, что никогда больше не увидит Хадсона. И вот он появляется и предлагает ей провести с ним еще несколько дней! Словно приговоренный, которому обещали отсрочку казни, Марианна не могла противиться искушению. С Хадсоном она бы еще справилась, но бороться одновременно с ним и с собой — выше ее сил. Она поедет, хоть и знает, что об этом придется горько пожалеть.

— Тебе удобно?

— Да, спасибо, — ответила Марианна. Ее напряженность не ускользнула от мужчины на водительском сиденье.

— Может, сменишь гнев на милость? — мягко спросил Хадсон. — Я ценю твой твердый характер, но боюсь, что он может испортить нам все удовольствие от поездки. — И уголки его губ приподнялись в ленивой усмешке. — Хочешь, я извинюсь перед тобой и докажу, что сожалею о своем поведении?

И, прежде чем она поняла, что он собирается сделать, Хадсон сжал ее лицо в ладонях и прильнул к губам. Отчаянным усилием воли Марианна заставила себя сидеть неподвижно, не отвечая на поцелуй. Если она сейчас поддастся соблазну, следующие несколько дней превратятся для нее… Во что? В райское блаженство? Может быть, но рано или поздно прекрасный сон сменится удручающей реальностью.

— Не надо бороться со мной, — ворвался в сумятицу ее мыслей вкрадчивый шепот соблазнителя. — Ты хочешь ответить на поцелуй, и мы оба это знаем!

— Нет! — Она отдернула голову так резко, что ударилась бы о стекло, если бы окно не было открыто. — Ты говорил, что я буду в полной безопасности, а теперь…

— Анни, это просто поцелуй.

— Да неужели? — вспылила Марианна. — Чисто платонический?

— А ты хочешь чисто платонических отношений? — Он бросил на нее пронзительный взгляд из-под густых ресниц. — Ты действительно этого хочешь?

Гнев и ярость Марианны улетучились под его тяжелым взглядом.

— Да, я действительно этого хочу, — ответила она дрожащим голосом.

— Хорошо, пусть так и будет. — Он небрежно кивнул и завел мотор, и Марианна была вновь глубоко уязвлена его очевидным равнодушием.

— И ты не… не возражаешь? — пролепетала она, чувствуя, как пылают щеки.

— Я просто убит, — насмешливо ответил он; лицо его ничего не выражало. — Но ничего, выживу.