Где–то в середине ночи Семенюк, подойдя к небольшой поляне, дал знак остановиться.

— Скоро уже, — прошептал, — тише, а то могут и подстрелить. Ждите меня здесь.

Дальше Семенюк пошел один, насвистывая какую–то песенку. По–видимому, этот мотив был условным сигналом, но никто не откликнулся на него, и мельник, дойдя до только ему известной березы, старой и толстой, с потрескавшейся корой, остановился и постучал палкой по стволу.

За березой послышался шорох, и прямо из–под земли выросла голова человека. Наверняка, неожиданно увидев ее, можно было и умереть от страха, но мельник спокойно вышел из–за ствола и произнес:

— Это я, пан Харитон, Семенюк.

Человек легко выскользнул из схрона. Был он на голову выше Семенюка, мускулистый, долговязый.

— Зачем пришел? — спросил высоким хриплым голосом. — Есть новости?

— Привел двоих.

— Почему только двоих?

— Потому что красные окружили их, и прорвались только двое. Сотник Муха с помощником.

Долговязый вздохнул и почесал затылок.

— Давай их сюда.

Семенюк свистнул. Сотник, услыхав, вышел из–за березы, на всякий случай выставив автомат, но долговязый увидел это и произнес властно:

— Брось оружие!

Муха поставил шмайсер под березой, Юрко сделал то же самое.

Долговязый побросал автоматы в схрон. Приказал:

— Полезайте!

Юрко скользнул по приставленной лестнице — думал, что попадет в грязную землянку, а тут двухэтажные нары с матрацами, керосиновая лампа, железная печка у стены. На табуретке возле нар сидел лысоватый, высоколобый, с грустными глазами человек.

— Называйте меня Михаилом, — сказал он.

Долговязый смерил Муху с ног до головы внимательным взглядом и, наверное, остался доволен, так как подал ему руку и назвался:

— Харитон.

— Муха… — Сотник ответил на рукопожатие, настороженность, предшествующая почти каждому знакомству, особенно в такой обстановке, прошла, все расселись как могли, и Харитон поставил на стол бутылку самогона.

— Последняя, — предупредил, — и только ради знакомства. Пока не выполним задание, больше ни–ни, ни капли.

Видно, Мухе этот приказ не понравился — крякнул многозначительно, но возражать не стал.

Когда опорожнили бутылку, Харитон сунул ее под нары и сразу посерьезнел. Обращаясь в основном к Мухе (Юрка по молодости лет не принимал во внимание), произнес:

— Надеюсь, пан сотник знает, что ему надлежит делать?

— В депеше указано: обеспечить вам прикрытие и оказать всестороннюю помощь. На время выполнения задания мы подчиняемся вам.

— Лучше не скажешь! — довольно усмехнулся Харитон. — Поскольку задание важное и срочное, нас инструктировал сам штурмбанфюрер Краусс.

Юрко вздрогнул: какой штурмбанфюрер? Что он мелет? Но ничем не выдал удивления — пребывание в бандеровском курене кое–чему научило его: служба безопасности не знает пощады, и, если хочешь выжить, умей скрывать свои чувства.

— Я не слыхал такой фамилии, — пожал плечами сотник.

— Очень большая птица! — поднял вверх указательный палец Харитон. — Из самого имперского управления безопасности.

Гестапо, сообразил Юрко, их послало гестапо, это немецкие диверсанты, а он с сотником Мухой должен помогать им!.. Но почему не возмутился Муха? Это же немцы — вроде их враги. Сам Бандера был арестован гестапо, оуновские пропагандисты кричат об этом на всех перекрестках, а выясняется…

— Наше задание не такое уж сложное, но ответственное. Нужно… — Внезапно Харитон остановился и подозрительно посмотрел на сотника и Юрка: — Но о задании потом. Главное, чтобы вы почувствовали его важность. Высшие чины рейха знают о нас, и в случае успешного выполнения задания заслуги каждого будут надлежащим образом оценены.

Рейх и высшие чины?

Юрко хотел поинтересоваться, при чем здесь чины рейха, но перехватил взгляд Харитона и промолчал. Но тот что–то прочитал в глазах Юрка и спросил:

— Тебе что–нибудь непонятно, парень?

Юрко ответил как можно увереннее:

— Я должен выполнять все приказы сотника Мухи.

— Сейчас будешь выполнять мои.

— Понятно.

— А если понятно, то ложитесь спать. Вы идете, пан Семенюк?

— Конечно, — хохотнул тот. — Мне что, это вам надо прятаться, а я местный: пошел в лес за грибами. Дайте мне только корзинку, ту, в которой Зина продукты принесла. — Взял корзинку, повесил на левую руку: сейчас он и в самом деле походил на заядлого грибника. Церемонно пожал всем, в том числе и Юрку, руки и полез из схрона. — А еще и грибов, глядишь, на обратном пути насобираю, — сказал и задвинул за собою люк.