В период довольно частых разъездов императора Александра I по России управление империей переходило в руки графа Аракчеева – всесильного правителя империи. Он любил объявлять просителям и недоброжелателям: «Государь – мой друг, и жаловаться на меня можно только Богу».

Многие современники графа боялись и ненавидели его. В списках по рукам ходило стихотворение про временщика:

В стихотворении «К временщику» К.Ф. Рылеев, не называя имени Аракчеева, писал:

Да, все его ненавидели, но страшно боялись этого коварного и мстительного временщика. На углу Литейного проспекта и Кирочной улицы, на участке, где теперь находится Дом офицеров, в начале XIX столетия располагалось приземистое деревянное одноэтажное желтое здание, служившее приемной резиденцией графа Аракчеева, где тот нередко работал и даже ночевал.

Историк М.И. Пыляев в своем труде «Старый Петербург» писал по этому поводу следующее: «Известный граф Аракчеев, о котором в свое время иначе не говорили как шепотом и перед домом которого на Литейном проспекте (дом № 20), проезжая мимо, всякий сдерживал дыхание…»

В 1800 году Аракчеев продал дом на Мойке купцу А.К. Жукову, представителю столичного богатого и влиятельного купеческого семейства, известному и уважаемому в столичном торговом мире человеку. Впоследствии, уже после смерти графа А.А. Аракчеева, в 1835 году дом приобрела супруга капитана 2-го ранга Богдановича. Предприимчивая дама после некоторой небольшой внутренней реконструкции особняка стала на выгодных для себя условиях сдавать его внаем офицерам второго батальона лейб-гвардии Преображенского полка. В 50-х годах XIX столетия дом у ее наследников приобрело в собственность командование Преображенского полка.

В самом начале правления императора Николая I Аракчеев решительно отстраняется от активных государственных дел. 20 декабря 1825 года императорским указом граф Аракчеев «увольняется от заведования делами Комитета министров». Однако царь милостиво сохраняет бывшему временщику его почетную должность члена Государственного совета. Аракчеев уединяется в своем новгородском поместье и периодически выезжает за границу для лечения.

В своей усадьбе Грузино граф устроил музей Александра I, экспонаты которого постоянно напоминали ему об императоре. За границей граф заказал для себя большие напольные часы с бюстом императора и музыкой, игравшей один раз в день, точно в 11 часов дня (время смерти царя), молитву «Со святыми упокой».

Граф А.А. Аракчеев скончался 21 апреля 1834 года, и его похоронили в храме имения Грузино.

Предвидя свой конец, Аракчеев в 1833 году внес в Государственный заемный банк 50 000 рублей ассигнациями, с тем чтобы эта денежная сумма находилась в банке 93 года неприкосновенно со всеми процентами. В 1925 году 3/4 из образовавшейся суммы душеприказчикам Аракчеева надлежало выплатить тому, кто к этому срок напишет на русском языке лучший вариант истории царствования Александра I. Оставшуюся 1/4 часть денежной суммы тогда же следовало потратить на издание книги и за работу по ее переводу на французский и немецкий языки.

300 000 тысяч рублей граф Аракчеев пожертвовал на воспитание детей бедных дворян Новгородской и Тверской губерний.

Миновав Зимнюю канавку, Мойка делает плавный поворот, проходит под широким 70-метровым Певческим мостом и по прямой устремляется к Невскому проспекту.

Певческий мост связывает набережные водоема с пространством центральной площади города – Дворцовой. С него открывается широкая панорама с Александровской колонной, Зимним дворцом и силуэтом здания Адмиралтейства с золотым шпилем. Сегодня расположенная перед мостом территория бывшей Гвардейской площади, ограниченная фасадом корпуса Штаба гвардии на правом берегу Мойки, является органичным продолжением Дворцовой площади и с 1917 года утратила свое первоначальное наименование.

В поисках материалов для своей книги «Дворцовая площадь» журналист В.М. Бузинов обнаружил в архивах материалы и первые документы о предполагаемом строительстве Певческого моста, относящиеся к июлю 1837 года. Оказывается, министр финансов Е.Ф. Канкрин обратился с письмом к царю Николаю I, в котором он предложил соорудить мост во всю ширину площади, сократив при этом сечение Мойки до 17 метров. Император согласился со своим министром лишь в одном – в необходимости постройки здесь моста, но категорически не согласился с предложенными размерами мостового сооружения. Согласие и свое «особое мнение» Николай Павлович передал на рассмотрение авторитетной комиссии. Зодчие В. Стасов, Д. Адамини и военный архитектор-строитель инженер-полковник Е. Адам приняли решение императора о нецелесообразности столь значительного сокращения сечения реки Мойки до 21,3 метра и предложили эффективные способы, предупреждающие всякую возможность просадки выходящих на набережную Мойки зданий.

Каменный мост был построен. Николай I лично его торжественно открыл и даже при своем кратком напутствии не забыл напомнить своим верноподданным, что именно он, Николай Павлович, давным-давно якобы персонально утвердил место сего моста, указав «где ему положено быть». В узком кругу своих родственников и некоторых приближенных лиц Николай I рассказал всем веселую историю, подтверждающую его слова относительно всех деталей постройки Певческого моста.

В.М. Бузинов в своей книге приводит легенду Николая Павловича о том, когда и как здесь появился каменный мост. Позволю себе процитировать ее с небольшими сокращениями: «Посылкой легенде может служить то обстоятельство, что в конце 30-х годов XIX века, еще до того, как появился каменный Певческий мост, – деревянный по ветхости своей был снесен, – на Мойке была устроена лодочная переправа к Дворцовой площади. Так вот, как раз напротив этой переправы в доме придворного повара Рикетти (дом № 24) занимал в это время два этажа граф Юрий Александрович Головкин. Он был женат на Екатерине Львовне Нарышкиной и, следовательно, приходился родственником Романовым.