– А я не знаю, что такое «Кон-Тики», – призналась я после недолгих колебаний.

Как гласит народная мудрость: стыдно не не знать, а не стремиться узнать.

– Плот Тура Хейердала, – без всякой подколки, от которой наверняка не удержался бы Женька, ответил Олег.

Кто это такой, я плохо поняла, поскольку весь фильм проспала, но он пришел мне на помощь:

– Если ты поела, может, продолжим познавательную беседу за прогулкой?

Я кивнула, бросила победоносный взгляд в Женькину сторону и небрежно произнесла:

– Сама хотела предложить.

Мы вышли из отеля и оказались на пустынных улицах милейшего городка. Гостиницы сменялись ресторанами, на склонах вдали замерли в ожидании лыжников подъемники – летом тут явно был не сезон.

– Зима в Мумми-доле, – произнесла я. – Только наоборот. Везде зимой пусто, а здесь, наоборот, летом.

– Ты читала? – обрадовался Олег. – У меня в детстве любимые книжки были про мумми-троллей.

– У меня тоже, – кивнула я. – Кроме этой – как мумми-тролль проснулся зимой, а все спят. И он тусовался один со всякими странными существами.

– Я помню, – отозвался Олег.

Я шла рядом с ним и удивлялась – с кем еще я могла бы так свободно говорить о сказках и не бояться показаться смешной? Явно не с Женькой…

– А вы уже были в музее сказок Астрид Линдгрен? – спросила я.

– Нет, – покачал головой он. – На обратном пути пойдем.

– Там не только по ее сказкам сюжеты, есть и домик мумми-троллей.

– Ну это неудивительно, Туве Янсен финка, а сказки свои писала по-шведски.

– Не знала, – удивилась я.

И опять я привычно ждала подколки, но не дождалась. До чего же меня испортило общение с Женькой – взвешиваю каждое слово, боясь быть осмеянной!

– Ты обещал рассказать про путешественника, – напомнила я.

– Завтра сама все на экскурсии услышишь, – неизвестно почему вдруг стал отнекиваться Олег.

– Я хочу послушать тебя, – неожиданно для самой себя сказала я.

– Ну ладно, – легко согласился он. – Тур Хейердал хотел доказать, что люди в древности могли путешествовать на гораздо большие расстояния, чем принято считать. Например, он построил плот по рисункам южноамериканских индейцев и переплыл на нем Тихий океан, достигнув берегов Полинезии. Этот плот и назывался «Кон-Тики».

– А Полинезия – это где? – робко поинтересовалась я и призналась: – У меня с географией не очень хорошо.

– Острова в Тихом океане, – ответил Олег. – Гавайские, Остров Пасхи. На нем Тур Хейердал проводил исследования знаменитых каменных идолов.

– Потрясающий человек, – с уважением протянула я. – Интересно, что им двигало? Ни с того ни с сего ведь не отправишься доказывать, что древние люди могли переплыть Тихий океан?

– Среди норвежцев полно таких, – усмехнулся Олег. – Их Нансен исследовал Арктику, а Амундсен – Антарктиду. Кстати, в Осло есть музей корабля «Фрам», на котором они плавали, наверняка вы завтра тоже пойдете.

– Ты меня не путай, – помотала головой я. – Давай сначала про Хейердала.

– Потом у него было плавание из Африки в Южную Америку, – послушно продолжал Олег. – Он хотел доказать, что сходство культур Древнего Египта и Мексики вовсе не случайно: и там, и там строили пирамиды, у них похожие конструкции храмов и стиль фресок. Он построил плот из папируса и назвал его «Ра», но он развалился, и доплыл до Мексики Хейердал на другом плоту, под названием «Ра-2».

– Вот это я понимаю, – вздохнула я. – Жизнь! А мы тут копошимся… Даже трудно представить, что где-то есть Мексика и Полинезия!

– Ты же убедилась, что Норвегия существует, – усмехнулся Олег. – Тоже, наверно, раньше не очень представляла?

– Тоже, – согласилась я. – Но Норвегия все же не так далеко, даже без самолета можно довольно быстро добраться.

Олег оказался удивительно легким в общении и далеко не таким простым, как я сочла сначала. Неправду говорят, что первое впечатление самое верное! Смущала меня только сцена в Бергене, которую он явно устроил со своим дальним прицелом, и я осторожно поинтересовалась:

– Скажи, а тогда в Бергене ты зачем…

Я затруднилась с обозначением того, что там произошло, но он понял без слов:

– Да я видел, что ты расстроилась из-за этих двоих, ну и решил их немного проучить. Каюсь, грешен – люблю говорить людям правду в лицо и наблюдать за их реакцией. Иначе скучно!

– Можно как-нибудь и попасть, – покачала головой я.

– Можно, – весело согласился Олег. – Но пока не попадал.

Его теория казалась мне сомнительной, но то, что он благородно встал на мою защиту, во многом меня с ней примиряло.