Умом я понимала, что он от избытка чувств-с, старалась не придавать значения, но… не могла ничего с собой поделать – предательски таяла в его руках.

Словно почувствовав, что дружеские объятия несколько затянулись, Женька отстранился и деловито оглянулся:

– А как мы теперь до центра города доберемся?

– Марина что-то говорила про автобус… – неуверенно протянула я.

– Что именно?

– Не знаю, мы же ушли!

– Как всегда, все пропустила, да? – вздохнул Женька.

От недавней теплоты, проскользнувшей в наших отношениях, не осталось и следа. Я привычно собралась возмутиться, когда он оживился:

– Смотри, чуваки из нашей группы!

И мы, не сговариваясь, припустили за «чуваками», как он фамильярно обозвал семейство моржей – знатоков фьордов, ланей и тюленей. Узнать их имена мы так и не удосужились.

Следом за ними мы деловито влезли в очень кстати подъехавший к остановке у отеля автобус. Дальше делать вид, что мы незнакомы, было глупо, и Женька подошел к нашим попутчикам:

– А вы не знаете, как тут за проезд платить?

– Билетики надо прокомпостировать, – пояснила тетя-морж.

– А мы не купили… – расстроилась я.

– Мы за вас пробьем, – утешила она. – Мы зачем-то, – она метнула гневный взгляд в сторону мужа, – абонемент купили, хотя проехать надо только туда и обратно.

– А это не вас там искали? – вмешался муж.

– Нас, – призналась я.

– Ну и молодцы, – неожиданно подмигнул он. – Гуляйте, пока молодые! Вот я, помнится…

– Выходим, – перебила его супруга.

Мы вышли из автобуса и оказались на знакомой набережной. Здесь наши пути разошлись – парочка отправилась в турне по сувенирным лавкам, а мы двинулись вдоль берега без всякой цели.

– Все-таки она была не права, – рассуждал Женька.

– Кто?

– Да экскурсоводиха наша. Она не имела права нас перед всеми позорить. Она ведь не наша учительница и тем более не наша родительница. Мы взрослые самостоятельные люди, как все вокруг говорят, полноценные туристы, а на деле выясняется…

– Когда им выгодно – мы взрослые, – поддержала я. – А когда нет – наоборот.

– Самое противное, что мы ведем себя точно так же, – вздохнул он. – Отсюда проблемы.

– Проблема в том, – подхватила я, – что к мнению детей не принято прислушиваться, раз они маленькие. А ведь дети – тоже люди!

– Да! Еще какие люди! Да здравствует праздник непослушания! – дурашливо поддержал меня Женька.

– И кто после этого будет считать тебя взрослым? – засмеялась я.

– Я сам, – важно ответил он.

– Пошли тогда сувенирчиков прикупим, – потянула его я. – Докажем, какие мы взрослые.

– А если придерутся, что деньги зря потратили?

– За магнитики нас никто ругать не будет, – уверила я. – Притом уже полпоездки позади, а у нас ни одного сувенира.

– Так некогда.

– Вот мы и восполним недостаток!

– Ох уж эти девушки, – посетовал Женька. – Ни дня без шопинга!

– Наверное, это я в Осло в торговый центр пошла, – не осталась в долгу я и сразу пожалела о своих словах.

Женька резко умолк, на его лице появилось то непроницаемое выражение, которое я называла эффектом свежевыстроенной стены.

«Что же я наделала, – испугалась я. – Все испортила!» И тут же разозлилась на себя: он демонстративно отправился куда-то с посторонней девицей, а я – испортила! Впрочем, почему я опять рассуждаю, словно Женька – моя собственность?

Окончательно запутавшись, я больше ничего не сказала, и мы в полном молчании проследовали мимо сувенирного магазина.

– Кстати, где это мы? – обращаясь в пространство, вопросил Женька.

– Не знаю, – так же отстраненно отозвалась я. – Экскурсию-то вчера прослушали.

Вдоль набережной тянулся ряд разноцветных деревянных домиков, трогательно прижавшихся друг к другу, и было ужасно обидно, что мы любуемся ими без всякого значения.

– Спросим у кого-нибудь? – предложила я.

– У кого? – иронично осведомился Женька. – И на каком языке?

Ну вот, снова я сморозила глупость! И тут, на мое счастье, из следующего сувенирного магазинчика вынырнула парочка, прокатившая нас на автобусе.