— Отблагодаришь, покинув этот дом и отправившись со мной во дворец.

— Во дворец? Но…

— Твоему брату больше не понадобится твоя помощь, Нефертари. Твое место не на ячменном поле.

— Вы запрещаете мне видеться с ним?

— Нет, не запрещаю. Но сейчас мы воюем, и каждый из нас, не щадя сил, должен делать то, что лучше всего умеет.

— Я лучше всего умею помогать брату.

— Теперь ты будешь помогать фараону.

— Что я буду делать?

— Женщина, которая вела дом и хозяйство, умеет распределять работу и управлять людьми. Мне нужен помощник, который наладил бы работу в ткацких мастерских, где изготовляют полотно для парусов, и который мог бы помочь управляющему дворцом Карису. Он стар и силы его на исходе. Обязанности, которые я собираюсь возложить на тебя, нелегки, но мне кажется, ты справишься с ними.

Лицо Нефертари осветилось улыбкой.

— Так, значит, ты согласна?

— Я простая девушка и не знаю, как вести себя во дворце.

— Научишься, и очень скоро.

Царские носилки, окруженные телохранителями, мирно покачивались, приближаясь к Фивам. Вдруг носильщики остановились. Глава охраны приблизился к фараону.

— Что-то случилось? — осведомился Яхмос.

— Здесь нас должен был дожидаться дозорный, но его нет на месте, господин. Я всерьез встревожен и прошу разрешения послать вперед разведчиков.

— Думаю, что отряду не стоит дробиться на части.

— И все же я полагаю, что двигаться вперед опасно.

— Я должен знать, что произошло!

Все, кто слышал этот разговор, сразу же подумали о нападении гиксосов, представили себе узкие улицы Фив, кровь, трупы, горящие дома.

— Ни единого дымка над Фивами, господин.

Носилки вновь двинулись вперед. На следующем караульном посту тоже никого не было. Похоже, стража оставила его, торопясь оказать помощь своим собратьям, сражающимся в городе.

Нефертари насторожилась и стала прислушиваться.

— Я слышу пение, оно доносится из города.

Двинулись дальше.

Пение раздавалось все громче, да еще какое веселое!

Навстречу носилкам со всех ног бежал стражник.

Телохранители Яхмоса скрестили копья.

— Господин, — закричал гонец что есть силы. — Мы получили известие из Пер-Камоса: царица Яххотеп обратила гиксосов в бегство!

Яннас склонил голову перед верховным владыкой. Лицо Апопи страшило непривычной бледностью.

— Я требую правды, флотоводец!

— Немало наших кораблей утонуло под Пер-Камосом, зато колесницы в целости и сохранности. Мы тоже нанесли врагу немало потерь. Но он вполне способен вновь сражаться. Распорядитесь, и я сотру с лица земли Мемфис.

— Не Мемфис сейчас главное, флотоводец. Упорное сопротивление проклятых Фив принесло ядовитые плоды. Не один город в Дельте бунтует против наших стражей порядка. Образумь их немедленно.

Покидая главную крепость, Яннас повстречал Хамуди, который не скрывал возмущения.

Два вельможи, окруженные телохранителями, приостановились, обменявшись недобрыми взглядами.

— Ваша военная кампания прошла не блестяще, великий флотоводец. Вы должны были превратить в пыль египетские войска, но царица Яххотеп по-прежнему жива и здравствует.

— Почему вы не отправили подкрепление моему помощнику, который осаждает Мемфис?

— Потому что верховный владыка не хотел этого.

— Он сказал это сам?

— Я не советую вам, флотоводец, ставить мое честное слово под сомнение.

— У вас никогда не было чести, Хамуди. Сегодня речь идет о судьбе царства гиксосов, она в моих руках. Посмейте только встать у меня на пути! Тогда…

— Что тогда?

Яннас не удостоил его ответом и проследовал дальше. Телохранители двинулись за ним.

— Вы одержали великолепную победу, ваше величество, — радостно произнес Хонсухотеп, глядя на царицу Фив. — Жаль, что Яннас не выгрузил свои колесницы! Сколько бы их погибло во рвах, вырытых по берегам.