На миг данники гиксосов поверили, что обещание смягчило неистовый гнев верховного правителя. Но вот он заговорил:

— И ты, и все остальные, вы издеваетесь надо мной! Что за жалкая кучка отбросов положена у моих ног? И это при том, что вы отказываетесь платить налоги и бушуете?! Завтра же отряды моих воинов отправятся в ваши земли, и непокорные будут преданы смерти. Что же касается вас, недостойные посланцы, каждый из вас получит по заслугам!

Госпожа Аберия, управляясь с большим топором не хуже умелого мясника, рубила одному за другим головы слугам из свиты посланцев. Двум нубийцам и трем сирийцам, которые попытались спастись бегством, растолкав стражу, она с хохотом сначала отрубила ноги, а потом уже задушила.

Но веселье на этом не кончилось. Вместе с другими сановниками-гиксосами Аберия приняла участие в увлекательной игре, задуманной Апопи.

Перед крепостью на земле начертили прямоугольник, разделив его на квадраты — двенадцать белых и двенадцать черных.

Стражники привели посланников со связанными на спине руками — их было двадцать четыре человека, и представляли они те земли, которые должны были платить дань Апопи.

— Вас развяжут, — объявил Апопи, сидящий в паланкине, который поставили на выступ, нависающий над шашечным полем. — Вам дадут оружие. Вы будете двумя армиями, которые сражаются друг с другом.

Посланники молча исполнили приказ верховного владыки и выстроились, заняв каждый свою клетку.

— Кто же будет моим противником в игре? — спросил Апопи. — Я буду играть с тобой, мой верный Хамуди! Ты будешь моим противником!

Главный казначей с удовольствием обошелся бы без этой царской милости. Но что поделать! Теперь его главной задачей было проиграть.

— Делайте то, что я прикажу, и не нарушайте правила игры, — предупредил Апопи. — Иначе немедленно получите стрелу от лучника. И запомните — теперь вы всего-навсего шашки, которыми играю я и Хамуди.

Посланники — от самого молодого до старика — вздрогнули.

— Иранец, встань на клетку перед тобой, — скомандовал Апопи.

Хамуди выдвинул против иранца нубийца, и тот и другой были вооружены копьями.

— А теперь пусть иранец уничтожит нубийца, — отдал новую команду Апопи.

Посланники смотрели друг на друга.

— Бейтесь! Победитель унесет с поля боя труп противника и вновь займет свою клетку.

Иранец ранил нубийца в руку. Нубиец выронил копье.

— Он побежден, господин!

— Убей его или умрешь сам!

Копье вонзилось раз, второй, третий… Иранец выволок окровавленное тело за пределы прямоугольника и вновь занял свое место между пешек Апопи.

— Твой ход, Хамуди!

Если пешки Хамуди будут сражаться слишком вяло, он навлечет на себя гнев правителя.

— Сириец, нападай на иранца, — приказал он.

Тучный сириец кинулся бежать, но лучники помешали ему, прострелив обе ноги. Он повалился на иранца и сломал ему шею.

— Не забывайте, что победители останутся в живых, — сообщил Апопи.

После его слов «пешки» стали биться отчаянно, и бои кончались быстро.

Хамуди действовал с присущим ему хитроумием, и зрители следили за партией с неослабевающим интересом. У победителя Апопи осталась всего-навсего одна пешка — старик-критянин. Он стоял в растерянности, сам не понимая, откуда у него взялось столько сил, и все еще крепко сжимал в руках окровавленный кинжал, которым убил трех своих сотоварищей.

— Как воин-победитель ты заслужил жизнь, — произнес правитель.

Критянин положил на землю кинжал и, хромая, покинул поле сражения.

— Но как предатель, — прибавил повелитель гиксосов, — ты заслуживаешь кары. Займись им, госпожа Аберия!

Пять человек высадились на египетском берегу в пустынном месте, и корабль тут же отчалил. Но вместо того чтобы пуститься в путь по зеленой полосе Дельты к Саису, они углубились в пустыню. У них была карта, на которой приблизительно было указано расположение колодцев, и путники надеялись избежать нежелательных встреч на долгом пути в фиванскую провинцию.

Не раз им грозили столкновения со сторожевыми отрядами гиксосов, с кочевниками и с караванами. Одолев немалую часть пути, они едва не умерли от жажды, потому что обозначенный на карте колодец оказался сухим. Рискуя жизнью, им пришлось пробираться по границе с обитаемыми землями, воруя фрукты и воду у землепашцев.

Двое погибли. Один умер от истощения, другого погубил укус кобры. И не будь трое остальных хорошо натренированными пехотинцами, привыкшими к долгим переходам, они бы не сумели преодолеть долгий путь, оказавшийся еще труднее и суровее, чем они предполагали.