— Белые стены Мемфиса будут нам добрыми союзниками, — подал голос хранитель царской печати Неши. — Они укроют наших лошадей и колесницы, которые мы разместим в старом городе.

— Действуйте, — распорядился фараон Яхмос. — Когда закончим, расположимся на отдых.

Египтяне остановились на границе территории, которую гиксосы почитали своей собственностью. Земля предков была так близка и так недосягаема!

Необходимая передышка не могла быть долгой. Каждый воин уже видел перед собой следующую цель — Аварис, столицу поработителей.

Битву под Аварисом они обязаны выиграть. Поражение означало бы, что все жертвы принесены впустую.

— Наши ратники готовы к бою, — сказал фараон царице Яххотеп. — Они холодеют от страха, но готовы штурмовать оплот Апопи. Они понимают величие возложенного на них долга, и никто из них не отступит.

— Идти на Аварис — безумие, — возразила Яххотеп.

— Матушка! Ты же знаешь, нам некуда отступать!

— Кто говорит об отступлении? Правитель гиксосов не направил подкрепления в Мемфис, желая испытать, на что мы способны. Давным-давно он завлекает нас в свои земли, надеясь, что все наше войско попадет к нему в западню. Нет, Яхмос, мы еще не готовы взять Аварис.

— Но мы не можем не войти в Дельту!

— Да, мы должны войти в нее, но не сейчас. После набега твоего брата гиксосы укрепили свои гарнизоны и способны отразить любую атаку с воды. Колесниц же у нас пока очень мало. Сначала мы переделаем захваченные у врага колесницы и обучим новых возничих. И еще: не только оружие нужно нам, чтобы победить властителя тьмы. Мы с тобой должны отправиться в Саккару и получить там подтверждение твоего права на престол.

Под пристальным наблюдением Весельчака Младшего, которому поездка на колеснице пришлась по душе, царица Яххотеп и фараон Яхмос направились в древний некрополь, расположенный в Саккаре. С изумлением и восхищением смотрели они на величественные гробницы предков. Пирамиды и дома вечности свидетельствовали о близости ушедших.

Выше других поднималась ступенчатая пирамида Джосера, возведенная великим архитектором Имхотепом. Слава о ней переходила из века в век. Она казалась покровительницей всего города мертвых. Воистину лестница в небо: благодаря ей фараон мог беседовать со звездами, а потом спускаться вниз, чтобы передать земному миру небесный свет.

Ступенчатая пирамида была средоточием обширного святилища, которое окружала каменная ограда. В ней темнел четырехугольный проход, который никогда не закрывался.

— Странно, — заметил Яхмос, — что гиксосы не разрушили это святилище.

— Я не сомневаюсь, что Апопи пытался его разрушить, — отозвалась Яххотеп, — но его темная магия ничего не могла поделать с мощью усопшего фараона.

Яхмос хотел было переступить порог узкой двери, но Яххотеп удержала его.

— Коварный Апопи не мог уйти просто так. Раз он не стал закрывать вход, значит, нашел средство справиться с благодетельной силой и, может быть, приготовил нам западню.

— Я думаю, он сумел запереть благодетельные силы в глубине святилища.

— Я тоже так думаю. Возможно, правитель гиксосов наложил заклятие на дверь, чтобы никто не смог получить доступа к наследию предков.

Царица внутренне сосредоточилась, обратившись за помощью к мужу Секненра и сыну Камосу.

— Нужно снять его заклятие, — сказала она Яхмосу. — Я попробую это сделать. Кажется, я знаю имя этой двери.

— Но ведь вам может грозить…

— Моя смерть не имеет большого значения. Объединить белую и красную короны предстоит тебе.

Яххотеп приближалась к двери очень медленно.

Уже возле порога она ощутила ледяной холод и остановилась.

Теперь к ней потянулись невидимые языки пламени, они жгли ее, палили огнем.

Царица не сдвинулась с места.

— Дверь, я знаю твое имя. Тебя зовут «Стойкость, которая питает жизнь». Дай мне пройти.

Белый камень засиял ослепительным светом, исчезли холод и жар.

Яххотеп поманила за собой Яхмоса. Она шла первой по узкому проходу между могучими колоннами.

Весельчак Младший лег у порога в позе Анубиса, охраняя ход в невидимое.

Ведомая душами Секненра и Камоса, царица чувствовала, что злокозненные чары гиксоса еще не преодолены до конца.

Колоннада закончилась, и Яххотеп увидела множество кобр, смотревших на нее с верхней кромки одной из стен. Казалось, эти каменные кобры приготовились к прыжку. Еще мгновение — и они оплетут свою жертву, стать которой мог фараон Яхмос.

— О хранительницы-кобры! Вы открываете путь фараону и разите его врагов. Неужели вы забыли о том, кто вас создал? О руке, которая вас изваяла? Я знаю ваше имя, царственные змеи, — вас зовут «Первородный огонь».