Шрифт:
— Да. Провинциальный тип, который проник в наши круги. Кажется, пишет, хотя и не имеет никакой известности. У него глаз прикрыт черной повязкой просто-напросто для того, чтобы привлекать внимание.
— Мы достаточно знаем о Холлидее, — прервал его Шейн. — Нам нужны сведения об Элси Мюррей.
— Холлидея арестовали? — спросил Бирк. — Он не хочет признаваться, что надоедал этой бедняжке весь вечер и дал ей выпить больше, чем она может выдержать? Когда она напивается, то, кажется, не соображает, что делает, и…
— Кто вам об этом сказал? — резко спросил Шейн.
— Не помню. Ходят такие слухи. Во всяком случае, было противно смотреть, как он выламывался, чтобы очаровать эту несчастную. Когда они ушли вместе, я подумал: «Берегись, Элси, этого старого сатира!»
— Ваши мысли нас не интересуют. Нам нужны факты, — прервал Шейн. — Что вы можете еще сказать об Элси?
— Это очень нескромный вопрос, — жеманно сказал Бирк, притворяясь смущенным. — Порядочный мужчина не должен на него отвечать.
Шейн поднялся со строгим выражением лица.
— У меня нет времени на пустые разговоры. Где я могу получить нужные мне сведения?
— Я — американский гражданин, и у меня есть права. Вы не можете…
— Я не могу? Черт побери! Сейчас мы это увидим.
Правая рука Шейна хлестнула Бирка по щеке, и тот рухнул на диван.
— Говорите! Быстро!
— Я подам жалобу, — пробормотал перепуганный романист. — Вы не…
Его фраза закончилась криком. Шейн схватил его за воротник пижамы, вынудил подняться и влепил ему еще одну оплеуху, такую же звонкую, как и первую.
— Довольно шуток, — сказал он сурово, со сверкающими глазами. — Где я могу узнать больше об Элси Мюррей?
Эвери Бирк отчаянно забарахтался, слезы унижения полились по щекам.
— Это впервые в моей жизни, — простонал он, — впервые…
Шейн отступил на шаг и поставил его на ноги. Его кулак оказался в нескольких сантиметрах от лица Бирка.
— У вас есть несколько секунд, чтобы назвать мне имя. Если будете упорствовать, я заставлю вас проглотить все ваши зубы.
Он явно был готов сделать это. Эвери Бирк не мог ошибиться. Какая несправедливость! Вместо того чтобы поблагодарить его, с ним обошлись так грубо. Он считал себя героем. Ведь если бы он не выдал Бретта Холлидея…
— Обратитесь к Лью Рекеру, — пробормотал он, пошатываясь. — Он знал ее лучше меня, поскольку утверждает, что спал с ней. Я не очень в этом уверен. Лью имеет привычку хвастаться…
Шейн с отвращением швырнул его на диван, Эвери забился в угол, закрыв побитое лицо руками.
Детектив достал записную книжку.
— Адрес?
Эвери сказал. Квартира в доме на Мэдисон.
Дверь за рыжим детективом захлопнулась. Оставшись один, романист заплакал горькими слезами, спрашивая себя, почему судьба так к нему несправедлива.
Глава тринадцатая
Когда Шейн пришел по адресу, он увидел, что Лью Рекер с коммерческой точки зрения пользовался большим успехом, чем его собрат из Гринвич Вилледжа. Если только он не получил богатого наследства.
Лью Рекер проживал в роскошном меблированном отеле. Портье в ливрее встречал посетителей в вестибюле между залом ресторана и баром. Молодая девушка, восседавшая за конторкой перед коммутатором, с сомнением взглянула на часы, когда детектив справился о мистере Рекере.
— Я не могу беспокоить его в такой ранний час. Если только это не слишком срочно.
— Крайне срочно, — утвердительно кивнул головой Шейн.
Она продолжала колебаться.
— Вы не можете сказать мне, о чем идет речь? Когда его будят слишком рано, он встает в ужасном настроении, — улыбнулась она рыжему детективу. — Утверждает, что пишет, а я вроде прогоняю его вдохновение. Но уверена, что он просто долго спит.
Шейн улыбнулся ей в ответ, но продолжал тоном, не терпящим возражений:
— Я служу в полиции. Дайте мне номер его комнаты, я пойду и сам разбужу его. И не скажу, что это вы направили меня туда.
— Да, я предпочла бы, чтоб он этого не знал. Номер девяносто.
Шейн поблагодарил и направился к лифту. Посыльный в такой же ливрее, как и портье, поднял его на пятый этаж.
— В конце коридора, налево, сэр, — сказал он.
Детектив из Майами остановился перед дверью и услышал стук пишущей машинки. Постучал, но стук машинки не прекратился. Он постучал еще раз, довольно громко.