Шрифт:
А вот как Миллер описывает переход через горы:
«Выступы на неровной поверхности Анд, на которые можно было опираться ступнями, были настолько узкими, что проход по ним был настоящим испытанием. Солдаты могли передвигаться только один за другим. Шеренга солдат иногда вытягивалась на невероятную длину. Это объяснялось „маль пасос“. [3] Глубокие овраги и расщелины встречались на их пути, выступающие скалы и многочисленные водопады. Такие переходы требовали большой осторожности и занимали много времени. Каждый солдат ехал верхом на муле и вел за собой лошадь, которую мог оседлать только при приближении врага… Солдаты часто и с большой ловкостью пользовались лассо. Его накидывали на шею лошади, укорачивали или удлиняли в зависимости от крутизны пути, по которому шли…
Часто возникала необходимость спешиваться и вести сразу двух животных. Иначе можно было заблудиться или упасть вниз с крутого обрыва. Несмотря на все предосторожности, солдаты часто теряли дорогу. Иногда люди, шедшие во главе батальонов, следовали за течением бурлящих потоков, затем поднимались вверх по каменистым уступам. Солдаты отряда снизу из ущелья кричали своим товарищам, шедшим поверху, узнавая, правильно ли они идут. Но часто случалось и так, что оба отряда теряли дорогу…»
3
Трудный переход (исп.). — Примеч. пер.
Очень затрудняла этот переход и снежная болезнь: «Глаза людей покрылись волдырями. Глаза будто кололи иголками, настолько пронзительной была боль. Солнце так слепило, что невозможно было даже на мгновение открыть глаза. Солнечный свет причинял людям невыносимые страдания. Единственным облегчением были компрессы из снега, но, когда он таял, боль возвращалась. Во время этого перехода ослепла целая дивизия. Индейские проводники довели до ближайшей деревни вереницы слепых солдат. По дороге туда было потеряно около сотни людей».
Многие страдали и от горной болезни. Гонсало Бульнес описал такой же поход перуанской армии под командованием де Ла Мара:
«Дорогу армии прокладывала колонна индейцев. Они несли на плечах продукты и снаряжение. Кавалеристы ехали верхом на мулах и вели лошадей за собой. Лошадям на копыта надели специальную самодельную обувь… Люди и животные шли по узкой горной тропинке. Другого пути в этих горах не было. Здесь нужно было довериться чутью животных, а не вести их самим. Пехота растянулась в бесконечную цепь.
Во время переходов через ущелья контраст между крутизной высоких гор и глубиной, на которой находились долины, поражал воображение людей. Вершины гор скрывали облака. Горные реки с головокружительной высоты падали вниз. Люди шли по безжизненным камням, где не было никакой растительности, кроме мхов, служивших пропитанием для лам, и лишайников, из которых индейцы делали нитки, где не было ничего живого, кроме кондоров и викуний, с любопытством рассматривавших путешественников. Часто после такого опасного восхождения солдаты обнаруживали, что стоят на краю долины, а вдалеке виднеется маленький белый домик с фруктовым садом. Затем армия покидала долину и поднималась на новую высоту. Так продолжалось бесконечно. Когда уставшие солдаты останавливались, то мерзли от холода. Чтобы не замерзнуть ночью, люди ложились спать поближе к кострам.
Бесконечная вереница людей, карабкавшихся по неровной поверхности, как огромная змея, обвивала горы. Иногда у солдат так сильно кружилась голова, что они не могли идти без посторонней помощи. Разреженный воздух затруднял движение, и порой целые батальоны без сил падали на землю. Переходя с места на место… сигнальщики… освещали тропинки, чтобы растянувшиеся в бесконечную линию люди не сбились с пути».
Дивизия под командованием Сукре, двигавшаяся на юг, прошла триста миль по пустыне Атакама. Люди мерзли по ночам и страдали от жары днем. Во время этого перехода триста человек погибли от истощения. Теперь оставшимся в живых предстояло подняться в горы.
2 августа все дивизии собрались на большом плато под Серро-де-Паско. Плато находилось на высоте около двадцати футов над уровнем моря. Боливар осмотрел свои войска и обратился к ним с таким призывом: «Солдаты! Вы стоите на пороге великого свершения. Судьба поставила перед вами великую задачу. Вы должны спасти мир от рабства… Солдаты! Перу и вся Америка жаждут мира, который принесет ваша победа. Даже свободная Европа смотрит на вас с надеждой, потому что освобождение Нового Света важно для всех…»
Объединенная армия патриотов выступила к Озеру королей (Лаго-де-Хунин), на противоположном берегу которого раскинулась долина, ведущая к Хунинским равнинам.
Появление большой армии повстанцев в непосредственной близости от неприступного штаба де Кантерака, расположенного в горах, застигло того врасплох. Чтобы преградить ей дорогу, де Кантерак направил солдат вниз по левому берегу озера. Когда он обнаружил, что Боливар со своими людьми поднимается вверх по правому берегу озера прямо к долине Хауха, которая теперь оказалась незащищенной, было уже поздно. Де Кантерак отдал приказ идти наперерез армии Боливара, дабы избежать опасности быть отрезанным от своего штаба. Разгадав маневр де Кантерака, Боливар устремился вперед. Испанская пехота обгоняла солдат Боливара, поэтому он послал вдогонку свою кавалерию, чтобы опередить испанцев и не дать им занять удобную для атаки позицию в узком месте, на подходе к долине. Только двум аргентинским кавалерийским бригадам удалось сделать это. В результате они оказались одни против целой вражеской армии.
Де Кантерак был в восторге: аргентинцы были перед ним как на ладони и намного уступали его войску в численности. Он лично повел своих гусар в атаку. В авангарде патриотов из пехотинцев были только аргентинские гренадеры. Испанцы быстро сломили их сопротивление, но полуголые кавалеристы-льянерос никак не хотели сдавать свои позиции. Они отступали, увлекая врага за собой, перегруппировывались и вновь наступали. Так длилось до тех пор, пока остальная часть армии Боливара не подошла к месту боя.
На помощь измотанным кавалеристам подошли колумбийские гусары и гренадеры. Генерал Некочеа, командовавший кавалеристами в этом бою, был ранен и захвачен в плен испанцами. Получив подкрепление, патриоты бросились в атаку и освободили Некочеа.
Кавалерийский резерв испанцев двинулся на позиции патриотов. Миллер же вновь использовал старый прием, которому научился у льянерос. Он приказал кавалеристам отступать к позициям пехоты, находившейся в резерве. Когда роялисты уже не сомневались в своей победе, Миллер скомандовал: «Кругом!» — и его кавалерия, развернувшись на сто восемьдесят градусов, бросилась в атаку на растерявшихся роялистов. Льянерос пустили в ход свои копья. Ряды испанцев расстроились. Они начали отступать. Боливар, однако, остановил преследование, чтобы отставшие части его армии могли подтянуться.
Перспектива еще одного боя на равнине приводила де Кантерака в ужас. Воспользовавшись наступившей темнотой, де Кантерак совершил, наверное, самое длинное отступление из известных в военной истории. За два дня его войско прошло семьдесят миль до своего штаба в Хаухе, а затем еще триста миль к реке Апуримак.
Это было захватывающее зрелище, похожее на схватку средневековых рыцарей: сражение возле озера на горной равнине. Бой длился не больше часа. И почти без выстрелов. Были слышны только топот копыт, лязг копий и крики раненых. Хорошо экипированные испанские драгуны, шлемы которых сверкали в лучах холодного горного солнца, были наголову разбиты объединенными войсками патриотов, состоявшими из полуголых длинноволосых льянерос, одетых только в набедренные повязки и шапки из шкуры ягуара, аргентинских всадников и перуанских полков в неизменных пончо.