— Вас тревожит тот японец? Меня он тоже волнует.

— Оттого-то вы и нервничаете?

— Признаться, да, — помолчав, согласился Куртеев.

— А оторваться от него можно?

Тихон улыбнулся.

— По Ленинградскому в час пик? И потом, какой смысл? Те, что нас обнажили, давно в Шереметьеве, за нами катится вторая партия моральных уродов. Зачем от них отрываться?.. Их можно остановить.

Резко затормозив, Куртеев включил заднюю передачу и с пробуксовкой вогнал корму «Геленвагена» в передний бампер «Крузера». От удара Берг дернулся сначала назад, а потом вперед с такой силой, что едва не выбил головой стекло.

— Что вы делаете?!

Услышав второй удар — кто-то сломал «Крузеру» задний бампер, Куртеев удовлетворенно кивнул и опустил оба передних стекла.

— А теперь рвите когти, Берг, иначе нам несдобровать.

Выбравшись на капот «Геленвагена» — больше в такой пробке стоять было не на чем, разве что на стоящем зеркало к зеркалу «Бентли», профессор спрыгнул и побежал, цепляясь подолом новенького пиджака за выступающие части машин. За его спиной стоял неодобрительный гул. Куртеев рассчитал все правильно. На удар впереди люди в «Крузере» могли плюнуть, но удар сзади после резкого торможения вызвал припадок ярости у въехавшего в корму джипа «шестисотого».

Однако надежды Куртеева на то, что пассажиры пострадавшего «Мерседеса» задержат пассажиров «Крузера» для разборок, не оправдались. Точнее сказать, оправдались они частично. Узколобые гиганты команды Лукашова не могли выскочить из окон с той же легкостью, что консультант и профессор. Им явно не хватало простора. Когда же они оказались на земле и, не обращая внимания на цепляющегося за их рукава хозяина «шестисотого», отправились в погоню, время было упущено. Куртеев и его безволосый спутник исчезли.

— Найдите мне эту суку! — рычал в трубку Лукашов. — Если она купила билет, значит, она появится!.. Вас объегорили студент со стариком, не дайте объегорить себя девке! Она может быть в парике, может быть перекрашена, в очках, с цветными линзами, в платье времен Екатерины, я не знаю!.. Баба, которая крадет три лимона, может позволить себе импровизацию!

Напротив Лукашова сидел невысокий пухлый мужичок и сосал из стакана хозяйское виски. Из холла к лифту охрана пропустила его без слов — Олег Иосифович уже давно был своим в компании «Регион».

— Все будет нормально, Олег, — заверил, положив трубку на телефон и опрокинув в себя полстакана «Белой лошади», Лукашов. — Они найдут ее.

— Мой друг, на хрена ты мне это рассказываешь?

— То есть? — Спиртное достигло желудка президента «Региона», и через пару секунд сухие и воспаленные глаза Лукашова увлажнились. — О чем ты?

— Зачем мне знать, найдет кто твоего заместителя главбуха или не найдет? Зачем ты делишься со мной своими проблемами?

— Как так?..

— Мой друг, бабки я дал тебе. — Пятько начал спокойно, но потом стал распаляться. — Не этой Виктории Золкиной, ни Истасову, своднику долбаному, а тебе. Когда эти двое сумасшедших один за другим появились, я подумал, что Золкина стала тебе мешать и ты ее малость урезонил. Попридержал за узду… Или еще за что… Однако сейчас выясняется, что никто ее не придерживал и что я, как идиот, сам напоролся на неприятности, разговаривая с ее женихом! Где мои деньги, Лукашов?! Только не говори, что ответ зависит от того, как скоро твои дефективные найдут какую-то девку!..

— А ты бы не орал на меня, — пробормотал оглушенный президент. — Это наша общая проблема.

— Ничего похожего! Это твоя проблема! Я перечислил деньги не на счет Виктории Золкиной, а на счет компании «Регион», президентом которой являешься ты! И это я с тобой договаривался, а не с Золкиной! И мне все равно, кто украл мои деньги, потому что украли их после того, как я передал их тебе!.. Ты что, дурак, что ли? — вдруг совершенно спокойно спросил продюсер.

Лукашов потянулся к бутылке, но толстячок Пятько вскочил, смахнул ее со стола и запустил в сейф. Сразу после грохота в кабинете раздался электронный голос: «Внимание. При повторной попытке несанкционированного проникновения сработает сигнализация».

Кап-кап… — послышалось в полной тишине. Виски, стекая с никелированной ручки-колеса, кровоточило на паркет.

— Идиот, — прошипел Олег Иосифович. — Жалкий, жадный идиот… Как все это случилось?

На Лукашова звук взорвавшегося стекла произвел благодатное воздействие. Он пришел в себя, к нему вернулась способность соображать.

— В последний раз, когда ты явился, ублюдок Щазов снова заболел. Это животное словно чует все. Наверное, рожа у тебя такая, что вокруг неприятностями пахнуть начинает…

— Не отвлекайся.

— Документы, как всегда, оформляла Золкина. Она же занималась перечислениями.

— Как она могла перевести деньги на другой счет?! Как могло случиться, что они не оказались в банке?!

Лукашов поморщился. Пятько все понимает. Он орет, чтобы выставить партнера по грязной сделке крайним.

— А ты не понимаешь? Она уже два года у меня работает. Она заработала себе такой авторитет, что, если ей придет в голову перечислить мои бабки в Фонд мира, бухгалтеры сделают все быстро и без вопросов.