Короткий шум, в котором не было особого недовольства. Хоть мы давно не занимались привычной в Союзе шагистикой, плох тот солдат, который не может прогуляться строем перед начальством.

– Направо! Рота… шагом… марш!

Четко ударили в землю подошвы сапог.

– Песню запевай!

Высокий голос Горюнова из первого взвода словно взвился в безоблачное небо:

И дружный хор полусотни глоток подхватил:

Ничего, вроде получилось. По крайней мере, полковник подошел ко мне, поблагодарил, долго говорил, что не ожидал такого уровня, а меньше чем через час, когда вертушки приняли в свои вместительные чрева гостей и взяли курс на столицу, сам полкач подошел ко мне и сказал, что мое имя будет в приказе с объявлением благодарности.

Воюешь, и никто не скажет доброго слова, будто так и надо, а стоит пройтись перед вышестоящим – и вот послужной список украшается соответствующей надписью.

– Улетели, – проговорил стоявший рядом Лобов.

– Но как Карлсон – обещали вернуться, – дополнил я.

Вряд ли делегация задержится дольше, чем на сутки, а ведь на обратном пути они обязательно заглянут еще.

Разве может быть иначе?

Ни о каких визитах и хождениях по гостям вечером не было речи. Столько проверяющих в паре десятков километров – да это же минутное дело – и начальство уже здесь.

Ученый люд в отличие от нас, грешных, в коробках не стоял. Не Первомай, в строй штатских людей не затянешь. Однако кое-кто из людей в гражданских костюмах на ученую половину (да какую половину, там от силы – сотая часть) прошли. Партийцы ли крупного масштаба, академики – какая разница? Просто на каждого человека есть свой персональный начальник, и еще вопрос, который лучше – генерал, или секретарь? С генералом, мне кажется, проще. При кажущейся дуболомности они все же придерживаются некоего заданного кодекса поведения и офицерской чести.

Академики наверняка получили полной ложкой новые ЦУ, и тоже были в итоге заняты какой-нибудь писаниной, или, что у них там?

Мы по полной отдувались и постигали прелести собственного положения. Даже в столовую солдаты теперь ходили под барабан в полном соответствии с обещаниями полкача. А уж дел навалили столько – под вечер хотелось лишь спать.

Тем не менее, я не выдержал, и после отбоя, проверив посты, украдкой направился в сторону манящего меня модуля.

Судьба все решила за меня. Окна там не горели, и не оставалось ничего другого, как вернуться к своему обиталищу. Я же не мальчик, чтобы стоять, да вздыхать под окнами!

Утро подтвердило правоту моих расчетов. Проверяющие вновь всей толпой объявились в лагере, разве что, теперь уже не потребовали общего построения, и вновь через какой-то час вертушки унесли их прочь – на этот раз в сторону Врат.

Меня начальственный визит на этот раз не коснулся вообще. Я занимался с ротой согласно расписанию на импровизированном полигоне, проще говоря – на пустыре за лагерем.

Вокруг вообще лежали сплошные пустыри.

Старая армейская истина – солдат надо гонять. Речь не о постройке генеральских дач. Гонять их надо, обучая тому, что непосредственно потребуется в бою. Там думать уже некогда, и все совершается исключительно на рефлексах. Научишь бойца автоматически выполнять соответствующие действия, и у него появятся лишние шансы выжить.

Еще хорошо, что вместо весеннего призыва полк был укомплектован переведенными сюда салагами предыдущего, осеннего. Эти кое-что уже умели, и за ними не требовалось следить постоянно.

После обеда у меня были свои занятия. Лишь непосвященные думают, будто решения принимаются непосредственно в бою. На самом деле перед каждой операцией проводятся командирские учения, на которых разбираются наиболее вероятные ходы противников, намечаются контрмеры, прикидываются оптимальные пути, отрабатывается взаимодействие, и многое, непонятное человеку с гражданки.

Требовалось наметить комплекс мер в связи с последними данными. Мы пока не знали, какой путь изберет командование. Или же часть подразделений выстроится заставами вдоль единственной необходимой нам дороги, или, учитывая сравнительно редкое незаконное заселение, кто-то попробует договориться с местными о взаимном невмешательстве в дела друг друга. Сила явно на нашей стороне, если духи попробуют ходить здесь свободно, можно вычислить, куда они заходят за продовольствием. Со всеми вытекающими последствиями.