— Есть, мой фюрер! У меня только один вопрос. Как вы планируете назвать эту операцию?

Андрей на секунду задумался, непроизвольно тряхнул головой. Первая мысль, как он знал, обычно самая удачная, а потому не следует даже в мелочах ее корректировать. Тем более это название уже было в ходу.

— «Зеелеве»! «Морской лев»! Само имя будет говорить о кончине одряхлевшего британского льва. Они привыкли сидеть на своем острове в безопасности — но пусть война придет в дом к ее поджигателям, что сотни лет интригуют на континенте! Идите, генерал, занимайтесь своим делом. Шмундт покажет вам кабинет, там все готово. Офицеры Йодля вам помогут!

— Есть, мой фюрер!

Манштейн щелкнул каблуками начищенных сапог, четко развернулся через левое плечо. Чуть ли не строевым шагом, словно кадет на плацу, вышел из кабинета. Дверь за ним тихо закрыли, и Андрей опять остался один. Подошел к дивану и прилег — он до сих пор чувствовал себя неважно, побаливала голова, саднило разбитое лицо.

«А ведь дело может и выгореть. Немцы, конечно, высадятся в Англии — Ла-Манш не такой и широкий, и разметелят британское ополчение, вояки из них худые. Нужно только их кадровые дивизии не выпустить из окружения и не дать на остров вывезти. Дюнкерк должен быть взят немедленно, а потом последует и десант… — Мысли в голове текли медленно, тягуче, как смола. — «Вот только потери будут не просто значительными, тут Манштейн заблуждается, они станут чудовищными. Англичане обязательно введут в проливы свои линкоры и крейсера, жалеть не будут. Люфтваффе их перетопит — и тогда все будет путем. Англия захвачена, ее флот на дне, авиации нет. Как и у немцев — они взаимно друг друга истребят. Да еще два десятка дивизий фашисты спишут, я уж позабочусь, чтоб их побольше на дно ушло, в Чапаева пусть поиграют!» — Андрей весело хмыкнул, представив, как британские линкоры топят баржи и буксиры, на которых бравые ребятишки в форме цвета «фельдграу» отправляются на корм рыбам.

Но тут его мысли неожиданно сменили направление, и он резко присел на диване, вытерев выступивший на лбу пот.

«Твою мать! А ведь можно опереться на вменяемых генералов, их же много, нацистов они отнюдь не любят. Ведь Гитлеру бомбу в портфеле принесли в сорок четвертом. Как же — аристократы, фоны гребаные, а им всякие нацики указявы отдают. А если их руками всю нацистскую партию, как клопа вонючего, раздавить?! С гонениями на евреев покончить, концлагеря позакрывать, эсэсовцев перестрелять. Аристократы, значит…

А если я им кайзера верну? Да и будущее туманно… Ведь я в эту шкуру залез, то мало ли что. А вдруг мы с Адольфусом местами снова поменяемся?! А так не страшно — я ему крылышки заранее подрежу. Это — мысль, надо хорошо ее продумать!»

Андрей задумчиво потер переносицу и снова улегся на диван. Лежа оно удобнее, да и голова меньше кружится. Прикинув, что до совещания еще есть пара часов, он решил вздремнуть — уж больно сильно в сон клонило, так, что веки сами слипались.

Кале

— Герр генерал! Комендант Кале прислал ответ на наш ультиматум!

— И какой же, Неринг? — хотя Гудериан задал вопрос, но спросил таким тоном, будто ответ был ему известен заранее.

— Мы перевели его как можно точнее. Он звучит так. «Наш ответ — нет, ибо долг британской армии, так же как и немецкой, — сражаться».

— Ну что ж — иного от бригадира Николсона я не ждал. Он лаконичен, как спартанец. Но взятие Кале сейчас задача не особо важная — мы прорвали позиции у Гравлина, танки Кирхнера уже вышли на дорогу к Дюнкерку! Хотя сопротивление англичан нарастает!

— Мой генерал! Может, нам лучше не атаковать на широком фронте от Бурбужвиля до Сен-Моплена, а демонстрировать? Полка «Великая Германия» и подходящих от Булони частей 2-й дивизии достаточно для этого.

— Вы правы, оберст, — после минутного размышления отозвался Гудериан и внимательно посмотрел на начальника штаба, а тот продолжил:

— Им нужно установить правым флангом контакт с левофланговыми частями 41-го корпуса Рейнхарда — его мотопехота уже заняла предмостные укрепления на Аа у Сен-Оме.

— Хорошо, Неринг. Составьте приказ. И еще — мы атакуем на узкой полосе побережья между проливом и каналом, а потому контрудар англичан во фланг неизбежен, ведь они тоже идут на Дюнкерк. Пусть 1-я дивизия выполняет прежнюю задачу, а мотопехота 10-й дивизии с одним танковым батальоном продвигается по северному берегу канала, одновременно занимая позиции для обороны. В своем резерве Шаалю должен оставить танковый полк, разведывательный батальон и мотоциклистов. Они нужны или для парирования контрудара, или для наращивания нашего наступления.

— Я немедленно составлю приказы…

Договорить полковник не успел — в небе послышался знакомый рев моторов. Два десятка английских истребителей и одномоторных бомбардировщиков заходили в атаку: яростными и беспрерывными атаками авиации британцы хотели приостановить германские танковые дивизии в их победоносном шествии на Дюнкерк.

— Но где же наши самолеты?! — только и воскликнул панцер-генерал, привычно залегая в заполненный жижей кювет.