Концентрация средств есть аксиома военного дела, для которого смертельно опасно цепляние за устаревшие догмы, ибо новое оружие и техника меняют тактику, а та, в свою очередь, и коренной уклад вооруженных сил и военной мысли. А пренебрежение этим всегда приводит к расплате, горькую чашу которой испивают сейчас французские стратеги.

Навстречу глубоко прорвавшейся танковой группе они бросили последние резервы — 3-ю кирасирскую, 3-ю Африканскую и 6-ю колониальную пехотные дивизии, — которые были просто смяты его танками. Тысячи усталых французских солдат захвачены в плен — они были полностью измотаны целым месяцем бесконечных поражений.

И только сейчас, когда для его панцер-дивизий остался один рывок до близкой швейцарской границы, французы начали снимать свежие дивизии с «линии Мажино» и выдвигать ему навстречу, стремясь прикрыть расползающийся, как гнилая ткань, фронт.

Поздно спохватились! Все эти дивизии, которые бросят в бой поодиночке, будут сметены — чего стоят еще не обстрелянные солдаты перед его закаленными танкистами, что победоносно прошли польскую и фландрскую кампании.

— Генералы всегда готовятся к прежней войне!

Гудериан прошептал известное изречение и усмехнулся, ведь оно как нельзя кстати подходило к французским генералам. И к немецким тоже — если шесть лет назад он не растряс бы это болото, обратив внимание Гитлера на танки и на те новые принципы войны, которые они диктуют.

— Это то, что мне нужно! — генерал повторил слова фюрера, сказанные им тогда.

Ну что ж, он не ошибся. Пусть этот ефрейтор не имеет фундаментальной военной подготовки, но он умен и схватывает нужные вещи на лету. И фюрер назначит его командующим панцерваффе, в этом Гудериан не сомневался — ведь французская кампания завершалась блестящей, немыслимой победой, настоящим триумфом блицкрига, «молниеносной войны», над разработкой которой он так долго и плодотворно работал.

Таллин

«Эстонцы проводят усиленную военную подготовку. Проведена тайная мобилизация офицеров запаса и рядовых. Таллинская дивизия переброшена в казармы, что недалеко от Балтийского порта. Таллинская и Вильяндинская эстонские дивизии имеют своей задачей отрезать две наши группы, расположенные в Гапсале и Палдиски».

Советский полпред Никитин оторвался от листка бумаги, на котором он писал срочное сообщение в Москву, самому товарищу Молотову. Однако требовалось сгустить информацию, дабы показать, в какой тяжелый момент времени он честно находится на своем посту, несмотря ни на какие угрозы.

Момент наступал действительно исторический — через несколько часов Эстонию начнут занимать части Рабоче-крестьянской Красной Армии, и местная буржуазия будет наконец прижата к ногтю и раздавлена, как вонючий клоп.

«На вокзале по ночам жены и семьи призванных с плачем провожают отъезжающих. Мобилизовано большинство такси», — рука выводила слова, а полпред подумал, стоит ли писать столь явную ложь — такого ни он, ни кто-то другой не наблюдали. Но, немного подумав, он решил, что, раз кашу маслом не испортишь, можно немного добавить и измышлений.

Хотя тут же решил дальше писать информацию, полученную от начальника особого отдела Марченко. Раз Москва требует показать необходимость резкого увеличения советских войск, он не только покажет ее, но и докажет.

«По обе стороны минной гавани эстонцы расположили две морские батареи, которые в случае надобности смогут расстреливать наш военно-морской флот. Кроме того, эстонцы в своем арсенале спрятали третью морскую батарею, которая в случае надобности сможет поражать наш военно-морской флот прямой наводкой».

Никитин оторвался от писанины и посмотрел в раскрытое окно, в которое врывался прохладный морской воздух. На рейде виднелись красивые силуэты двух новейших советских эсминцев — флот, как знал полпред, уже начал морскую блокаду прибалтийских стран. А так почти мирная картина — транспорты стоят у причалов, жаркий полдень, прогуливающиеся по набережной люди — вот только береговых батарей не видно. Но кто ж в Москве будет считать здешние мифические пушки?

«Объявлен сбор Кайцелита. Все перечисленные мероприятия направлены, безусловно, против СССР: из отдельных разговоров можно вывести заключение, что создания единой армии численностью до 1 млн человек требуют от «Балтийской Антанты» Англия и Франция».

Полпред усмехнулся — население всех трех прибалтийских стран не имело и шести миллионов, и мобилизовать столько народу они не смогли бы, призвав даже ветхих стариков и старшеклассников. Но тут важна была сама круглая, а потому и устрашающая цифра.

Да и Англии с Францией сейчас не до Прибалтики: войска первой сдались, а второй — разбиты, немцы уже у Парижа. Нет, англофильские настроения среди эстонцев и сейчас были, но слабые, еле слышимые.

Зато на Германию стали надеяться многие, только и велись разговоры. Вот только немцы сейчас союзники СССР, а потому надежды на них у местных буржуев абсолютно беспочвенны.