Мысль о Найджеле, мужчине, которого она любила и которому доверяла, тяжелым камнем легла на сердце. Теперь другой мужчина… другой англичанин… ожидает ее доверия.

Но на этот раз все совсем по-другому. Эдам Тэйт в отличие от Найджела не притворяется, что любит ее. И она ясно дала ему понять, что не ждет от него романтической любви.

Если держать чувства под контролем, держать в узде свое сердце, то на тебя не обрушатся новые страдания.

А значит… не о чем беспокоиться.

Совсем не о чем.

Пролетела неделя, затем другая. Все дни были так заполнены, Клэр так сильно уставала, что едва ли у нее оставалось время на размышления… И это, вероятно, к лучшему. Маленький Джейми, любопытный и подвижный, требовал ежесекундного внимания, где бы он ни находился: в доме или в неогороженном саду.

Да и Салли, все еще вялой и подавленной, требовалось не меньше внимания и заботы.

Клэр пыталась занять Салли простейшими домашними делами, надеясь, что это поможет сестре чувствовать себя полезной, а заодно облегчить ей, Клэр, жизнь… но Салли или засыпала посреди работы, или просто сидела, тупо уставившись в пространство… словно ждала, что появится Ральф и скажет: все случившееся было ужасной ошибкой.

Эдам большую часть времени проводил на скотном дворе или объезжал свои земли на мотоцикле или фургончике. Он редко возвращался домой к ленчу. Захватывал с собой сандвич или обедал вместе с Митчем и остальными работниками.

Раз или два в неделю Клэр и Салли ездили в Гамильтон, ближайший большой город, за провизией и всем необходимым. Обычно они брали с собой Джейми, хотя иногда Эдам, к полному восторгу сына, предлагал сам присмотреть за ним в Янгале.

— Твой сын обожает тебя, — сказала однажды Клэр, заметив, как сияют глаза Джейми, игравшего с отцом. Она надеялась, что Эдам признает свою любовь к мальчику… докажет, что его сердце не совсем умерло… Но Эдам отделался сдержанным замечанием.

— Джейми обожал бы каждого, кто позволил бы ему гоняться за ягнятами, или открывать ворота, или залезать на трактор, — лениво протянул он, надвигая на глаза шляпу с широкими опущенными полями. Чтобы защитить глаза от солнца? Или спрятать их от любопытствующих? Лицо Эдама уже сильно загорело на ослепительном австралийском солнце, сделав Эдама еще более сексуальным, еще более красивым. — Он наслаждается жизнью в Янгале.

— Да, — согласилась Клэр, подавив вздох. Мать Эдама говорила, что сердце ее сына мертво. Кажется, она права.

Большинство вечеров, если только он не уезжал в соседние городки или в Мельбурн, Эдам проводил дома. Иногда он оставался на ночь в Мельбурне, в бывшем доме Салли, теперь принадлежавшем ему. Правда, он сказал ее сестре, что она может по-прежнему считать дом своей собственностью. Мебель Салли все еще оставалась там.

Клэр вдруг начала понимать, что скучает по Эдаму, когда он не возвращается к ужину. Безусловно, с ним было веселей, чем с бедняжкой Салли, и, казалось, он знает все на свете. Обычно, накормив и уложив Джейми, они ужинали поздно и неторопливо. Остаток вечера проходил в обсуждениях нового дома — уже был выбран проект и размечен фундамент — или в работе с текущими счетами. И каждый вечер Клэр пыталась выкроить время для проверки старых документов.

Устав за день, она валилась вечером в постель, не чувствуя под собой ног. Но никакая усталость не могла помешать подтащить перед сном кресло к двери в спальню Эдама, на тот случай, если половой инстинкт заставит его забыть обещание не ломиться по ночам в ее комнату.

Клэр все еще не была уверена, может ли полностью доверять Эдаму, однако, подбежав несколько раз к хнычущему Джейми и больно ударившись о препятствие, она поняла, насколько глупо ведет себя, и водворила кресло в его законный угол.

Совершенно очевидно, что Эдам не планирует ночных визитов. Так чего же беспокоиться?

Вряд ли он станет рисковать и допускать вольности до официального заключения брака, ведь у нее еще есть время передумать.

Кроме того, если бы он захотел что-то предпринять, то вчера, когда они ночью столкнулись в коридоре, ему представилась отличная возможность.

Даже сейчас ее щеки начинали гореть при воспоминании о том, что произошло. Она услышала кашель Джейми и пошла набросить на него одеяло, не зажигая свет, а на обратном пути… о Боже, она в одной тонкой ночной рубашке со всего размаха налетела на крепкую обнаженную грудь… и испуганно вскрикнула.

— Успокойся, это всего лишь я. — Теплые ладони обхватили ее голые руки, Эдам на мгновение притянул ее к себе, затем чуть отстранил. — Не узнаешь своего будущего мужа? — с ласковой насмешкой спросил он, и Клэр готова была поклясться, что почувствовала на своей макушке его теплые губы. Или это его дыхание пошевелило ее волосы?

— Эдам! — Как можно успокоиться? Если ее сердце словно взбесилось? Как она может успокоиться? — Я… я только ходила прикрыть Джейми. Я услышала, как он закашлялся, и… и испугалась, что он простудится, — залепетала она, остро ощущая жар собственной груди, почти раздавленной мускулистой стеной его тела.