И вот его превосходительство господин Сеид Малал Ахтаргяр Шемирани, так мечтающий о Европе, стоит перед премьер-министром и дерзко просит его о назначении. А премьер-министр только бессвязно бормочет обычные пустые слова: «Слушаю, повинуюсь, пожалуйста, завтра позвоните мне по телефону…», моргает глазами и умоляюще поглядывает на Джавала Аммамеи, о чём-то горячо спорящего с начальником главного управления полиции.

Наконец министр без портфеля понял странные знаки, которые подавал ему премьер-министр, и, пыхтя и расталкивая гостей, поспешил ему на помощь. Премьер-министр не обманулся в своих расчётах, ибо недаром говорят: «Шакала лесов Мазандерана может одолеть лишь пёс Ма— зандерана». Он одобрительно улыбнулся и, обращаясь к своему спасителю, сказал: «Простите, господин Аммамеи, нет ли у вас сигареты?»

Бедный Сеид вынужден был отложить разговор о поездке в Брюссель до следующего, более благоприятного случая. Он пробился через толпу гостей и направился в соседнюю комнату, где возле печки устроился доктор Тейэби, совершая закулисные сделки со своими апостолами. Здесь, в этой схватке из-за состава нового кабинета, Сеид решил услужить йездскому святоше, чтобы, заслужив от него благодарность, завтра обратиться к нему с просьбой.

Вдруг зазвякали аксельбанты генерала Зармади. Это заставило встрепенуться оживлённо беседовавших премьер— министра и министра без портфеля. Его превосходительство корпусной генерал подошёл к ним, сверкая лысиной едва прикрытой редкой прядью напомаженных волос, переброшенных справа налево, играя бронзовыми наконечниками своих аксельбантов и заложив палец между блестящими пуговицами мундира. С такой же надменностью, с какой он держался в Луристане при расправе с населением, он подал руку премьер-министру, затем министру без портфеля. Осведомившись о здоровье и наговорив кучу стандартных любезностей, он сказал:

— Горбан, сделайте, пожалуйста, порицание или что вы там сочтёте нужным доктору Адбару, министру внутренних дел.

— Разве он нерадив в работе?

— Да, вот уже двадцать дней я бьюсь с ним и не могу уладить своё дело.

— Но ваше превосходительство всегда сами потворствовали ему.

— Верно, горбан, но это было давно, теперь он во мне, кажется, больше не нуждается.

— Право, я думаю, что и на том свете он будет нуждаться в помощи и содействии вашего превосходительства.

— На том свете мне до него не будет никакого дела. Я хочу, чтобы он не забывался на этом свете, и прошу вас помочь мне.

— Просьба вашего превосходительства, очевидно, связана с выборами?

— Вы же знаете, что мы, военные, не вмешиваемся в политику, её мы отдаём вам…

— Должно быть, вашему превосходительству хочется видеть одного из своих сыновей или зятя депутатом?

— Пока нет, но, если они изъявят желание, ничего более не придумав, я доложу вам. А сейчас речь идёт об избрании депутатом нашего старого и искреннего друга, о котором я забочусь много лет.

— Вы изволите говорить об Алаке Бедани?

— Горбан, вы очень догадливы.

— Против его избрания никто и не возражает. Пока он жив, будет избираться от Мелайера.

— Вот видите, а господин Адбар финтит.

— Избирательный участок Мелайера не входит в его зону.

— Это верно, но он говорит, что последнее время к Алаку Бедани нехорошо относится двор.

— Разве? Не слышал! Однако эти затруднения легче всего устранить вам самим.

— Но ведь то, что говорит господин доктор Адбар, — ложь.

— Я прожил век, но, клянусь, не могу понять, когда эти господа говорят правду и когда лгут.

— Во всяком случае, я не думаю, что это правда.

— Но, пожалуй, и не совсем ложь. Вы ведь знаете, как этот почтенный Бедани в бюджетной комиссии юлил, когда мы предложили утвердить новые ассигнования.

— Да, я его потом побранил за это по телефону, но не следует придавать значения случайности. Он уважаемый депутат, и, если и ошибся раз, это не так уж страшно; ни в газеты, ни в сообщения иностранных корреспондентов ничего не попало.

— Об этом, горбан, судить не мне.

— Так вот что, ваше превосходительство господин премьер-министр, в соседней комнате меня ждут военные атташе посольства Америки, Англии и Турции играть в покер. Вам самим придётся доложить кому следует о нашем разговоре, так как дело это гражданское, а я человек военный. Когда всё будет улажено, дайте распоряжение министру внутренних дел держать себя в рамках, а не то ему будет худо. Сорок лет дружбы связывают меня с этим уважаемым, умным и милейшим человеком, Алаком Бедани, подобного которому не сыскать в целом мире, и я не потерплю фокусов господина доктора Адбара, хотя он и министр внутренних дел. Вот так!

Резкое и решительное заявление его превосходительства корпусного генерала Зармади как ушат холодной воды обрушилось на головы его превосходительства премьер— министра и господина министра без портфеля.

Его превосходительство корпусной генерал Зармади, твёрдым шагом пересекая большую гостиную, чтобы занять своё место за покерным столом, столкнулся посередине гостиной с Сиру сом Фаразджуем и Видой Доулатдуст, дочерью хозяина дома, которые, тесно прижавшись друг к другу, самозабвенно танцевали под знаменитой люстрой новое модное танго.