Из-за неурожая голод царил во всех домах, во всей округе. Амбары были пусты уже много лун, и все мужчины давно ушли на восток, в более благополучные края, на поиски проса, маиса или риса.

Самба ожидал холодной ночи, чтобы пробраться по деревне до своего дома с двумя бурдюками риса, которые свешивались со впалых боков его осла. А Кумба, его жена, поднялась в ту ночь до рассвета, чтобы пойти собирать листья щавеля, которые еще пробивались кое-где из земли, не уродившей в этот злосчастный год ни арахиса, ни проса, ни маиса, ни фасоли…

Если ты решишь провести время, как тебе хочется, и целый день или хотя бы час делать то, что надумал, часто, слишком часто оказывается, что наша жизнь от нас не зависит и нашим временем распоряжаются другие…

Рано утром Кумба вместе с дочерью Кари готовили на кухне принесенный Самбой рис, приправив его чахлыми листьями щавеля, собранными в поле. И вдруг толпа подруг и гриоток появилась у входа. Они кричали, хлопали в ладоши. О возвращении Самбы в деревне узнали потому, что утром заревел его осел. Из всех ослов, ушедших со своими хозяевами, лишь он один вернулся…

Кумба оставила Кари на кухне и плотно прикрыла дверь.

Пошли у женщин пересуды, болтовня, хохот, галдеж. Всякая спешила что-то рассказать или подать совет. Когда разговор иссяк, две подружки попросили своих гриоток поправить им прически, а третья потребовала иголку и принялась чинить вышивку на кофте.

Словом, время шло, а Кумба как радушная хозяйка, которая помнит о своих обязанностях, ни на минуту не могла отойти от гостей.

Но каждый должен знать, что всему есть предел — даже гостеприимству. Отдать все и остаться с пустыми руками — это более чем неосторожно, это попросту легкомысленно. Прежде всего надо заботиться о себе.

Часы бежали… А подруги Кумбы и гриотки все болтали в ее хижине.

А ее дочка Кари все помешивала в котелке рис со щавелем.

И Самба, беседовавший со стариками на площади, в тени дерева, видел, что из толпы подруг жены и гриоток, уже давным-давно вошедших в его дом, ни одна не вышла обратно. Поэтому он не спешил к себе и неторопливо беседовал со старцами, рассказывая им о своем неудачном путешествии на восток.

Маленькая Кари очень волновалась — рис был давно готов, и она не знала, что делать…

Часы бежали… А подруги Кумбы и гриотки все болтали в хижине.

Маленькая Кари отбавила угольков, на которых кипел котелок с рисом и щавелем.

Конечно, всему есть предел — да только не тем обязанностям, за которыми стоит «сикк», забота о том, «что люди скажут». И никогда хозяйка дома не даст понять своим веселым гостям, что их посещение слишком уж затянулось.

А часы все шли!

А подруги Кумбы и гриотки все болтали в хижине Кумбы!..

Наконец Кари, дочь Кумбы, вся в слезах вышла из кухни и побежала в хижину матери, где по-прежнему болтали гостьи.

Слезы ребенка видеть тяжело, особенно женщинам, у которых есть свои дети. И все подруги Кумбы и гриотки бросились к Кари, удивленно и жалостливо восклицая:

— Вай! Кари! Вай! Вай! Лан ла? (Что такое, Кари? Что случилось?!)

А Карн заливалась слезами:

— Мама! Мама! Сегодня у колодца я слышала слова, от которых у меня заболело сердце.

— Что ты такое услышала? — забеспокоилась Кумба. — Скажи скорее, девочка!

— Мама, Поспел-котелок сказала мне, что она старше тебя!

— Вот лгунья! — возмутилась Кумба. — И она говорит это при всех, у колодца? Поди спроси у нее, у этой бесстыдной воображалы, где она была в год йека дёп (прикрой, на стол накрой)?

И Кари, успокоенная, вернулась на кухню. Матери не пришлось добавить ни слова.

Подруги Кумбы и гриотки, устав болтать и кричать в хижине, так и убрались не солоно хлебавши, когда солнце стало клониться к морю. И гордые тем, что их уроки не прошли даром для дочки, Самба и Кумба вместе с нею сами съели весь рис со щавелем.

Время шло…

Настали лучшие дни. Погода смилостивилась, щедро рожала земля. Благоденствие вернулось почти во все семьи, пришло оно и в семью Самбы.

Маленькая Кари, Кари-умница, еще больше поумнела, а хорошела она день ото дня. Кумба не нарадовалась на дочку и позволяла ей надевать самые лучшие свои украшения.

Счастье может не бегать по дорогам и не выставлять себя напоказ — его и так приметят два его заклятых врага, Бетт и Тжатт (глаз и язык). Они знают, где его отыскать и как нанести смертельный удар под ребро. Чем больше восхищается глаз, льстит и хвалит язык, тем больше поддается счастье яду этих похвал. Оно слабеет или вдруг рушится, как падает с дерева заманчивый спелый плод.