– Честный ответ – не знаю.

– Понятно. Но ты уверен, что сейчас там безопасно?

Я втянул в себя воздух и только сейчас обратил внимание, что настораживающая и давящая атмосфера, буквально пропитывающая дом, бесследно исчезла:

– Да, именно так.

– Тогда вот что – оставайтесь на месте. Сейчас за вами заедет Володя – Владимир Борисович с ребятами и отвезёт в мой загородный дом. Слышите?

– Да, спасибо.

– Ни с кем больше не говорите и не уходите!

– Хорошо, конечно.

Я опустил трубку и ободряюще улыбнулся Людмиле:

– Мы переезжаем.

Дождь перешёл в мелкую морось, и мы уютно расположились внутри большой деревянной террасы, выполненной в стиле китайских домиков с остроносыми загнутыми крышами. Людмила курила и нервно стряхивала пепел в замысловато выполненную пепельницу в виде широко открывшей рот черепахи, а я пил из высокого стакана ягодный морс и смотрел сквозь распахнутые панорамные двери дома на большой экран телевизора, сжимая в руке пульт. Пожалуй, такая махина точно не влезла бы ко мне в квартиру, а здесь диагональ, наверное, дюймов в сто смотрелась не просто уместной, но даже и не особенно большой. Как говорится, всё познаётся в сравнении.

– Полиция отрабатывает все возможные версии произошедшего, но уже сейчас, по неофициальной информации, речь идёт не просто о чудовищном террористическом акте, а ещё и применении неизвестного психотропного вещества. По заявлениям официальных лиц, в деле уже есть первые подозреваемые…

На экране мелькали кадры разрушенной части дома, груды тел, разноцветные машины с мигалками и суетящиеся повсюду люди в форме. Как ни странно, живьём всё это выглядело куда менее зловеще, поэтому я отвернулся и стал смотреть на большой пруд, в котором было бы очень здорово поплавать в летнюю жару, а сейчас по его поверхности прохладно кружились скукоженные осенние листья, заставляя с неудовольствием думать о холодной воде. Дальше шли сосны вперемежку с лиственными деревьями, между которыми бодро носился Норд, пытаясь ловить пастью опадающие «вертолётики», и бог знает сколько соток земли. Однако в коттеджном посёлке, где мы сейчас находились, мне было, как никогда, спокойно, даже несмотря на всё произошедшее. Да, пожалуй, пригород Тиндо прекрасен в любое время года, но сейчас всё вокруг точно соответствовало той унылой и неопределённой ситуации, в которой мы все оказались.

– Как хорошо, и не верится, что за этими стенами есть другой мир… – прошептала Людмила, показывая на высокий сплошной забор.

– Да, я тоже сейчас думал о чём-то подобном. У тебя случаем нет где-нибудь подальше отсюда такого же коттеджа?

– Нет, но, если захочешь, то он будет, и мы там сможем жить только вдвоём.

– Честно говоря, хочу, как никогда, – вздохнул я и услышал резкую трель телефона, высветившего номер Романа Александровича, внесённый мной в контакты во время последнего звонка.

Немного поколебавшись и с трудом представляя, как он прокомментирует всё произошедшее, я нажал на зелёную клавишу и настороженно сказал:

– Добрый день. Рад вас слышать.

– Даже и не знаю – что ответить. У тебя совсем, что ли, поехала крыша?

– Вы про дом?

– Да я вообще про всё. Вот сейчас просматривал записи с камер видеонаблюдения – это же просто чёрт знает, что такое. Ты кем себя возомнил? Расхаживаешь с револьвером, бросаешь в толпы людей гранаты?!

– Понимаете, мне сейчас трудно всё объяснить, но поверьте, это было вынужденно.

– Ах, вот как это называется? Может быть, скажешь ещё, что мера самозащиты?

– И это тоже. Но скорее желание спасти много других людей.

– Именно поэтому ты решил прикончить стольких несчастных?

– Вы позвонили, только чтобы высказывать мне всё это?

– Нет, конечно. Насколько я понял из слов Виталия Александровича, он почему-то считает, что никакой особой проблемы здесь нет, и ты поступил так, как нужно. Так в чём же причина? Поверь, по сравнению с трупом твоей знакомой всё сейчас очень серьёзно!

– Я это прекрасно понимаю, но история слишком длинная, неоконченная и явно неуместная для телефонного разговора. Поверьте, как только всё будет в порядке, мы с вами обо всём поговорим, и, уверен, вы меня поймёте.

– И сколько же ещё ждать? Пока ты не взорвёшь какой-нибудь завод? – Голос Романа Александровича нисколько не смягчился, а, кажется, наоборот, стал ещё резче.

– Надеюсь, буквально несколько дней. Поймите правильно, я сам заинтересован, чтобы это случилось как можно быстрее. И, конечно, я не собираюсь ничего взрывать.

– Тогда что за это время ещё входит в твои планы?

– Уверяю вас, там всё вышло непреднамеренно, и я думаю, что больше ничего подобного не повторится. Ну, что мне ещё сказать?

– Правду. К чему, как я вижу, ты не особенно склонен. Ладно, сам-то в порядке?

– Можно сказать и так.

– И то хорошо. Дело будет проходить не по моему ведомству, но там есть какие-то контакты у Виталия Александровича – поэтому, думаю, несколько дней у тебя точно будут. Постарайся аккуратно доделать всё, что нужно, и потом мы попытаемся как-то разрулить всю эту заварушку. Я о тебе, дурак, беспокоюсь, понятно это? И о твоих родителях, конечно, тоже.