Едва машина остановилась, я без обиняков выпалил:

– В сторону Жуковского, там покажу. О цене договоримся.

И тут же, распахнув скрипнувшую дверцу, я торопливо уселся в восхитительно тёплый и сухой салон.

– Эй, не так быстро! – воскликнул водитель, испуганно отпрянув. – Ты куда влез?

– К тебе. Разве не затем ты остановился? Вот десятка, получишь столько же на месте. Я очень спешу!

С этими словами я вытащил из кармана две рыжие купюры и положил возле рычага переключения передач. Если учесть, что проезд на такси по Тиндо стоил двести рублей от силы, а в столь близко находящийся Жуковский – ну, пятьсот, то я предложил более чем внушительную сумму.

– Ладно, так бы сразу и сказал, что срочно… – сбивчиво забормотал водитель, и я неприязненно увидел, как его глаза с трудом отрываются от денег. – Что я, не человек? Не понимаю? Надо – так надо.

Машина дёрнулась, и мы быстро смешались с потоком снующих туда-сюда автомобилей, что необыкновенно убаюкивало и умиротворяло. Кажется, всё, что происходило, – лишь дурной сон, который постепенно тает, окунаясь в привычный банальный ритм жизни. Пару раз громко чихнув, я понял, что успел простыть. Но это как-то плавно наложилось на ноющее от усталости тело и скорее что-то приятно компенсировало, чем вызывало беспокойство.

Мы ехали молча, и, лишь завидев съезд на грунтовую дорогу, по которой недавно ехала вереница машин во главе с Виталием Александровичем, я вытянул руку и сказал:

– Теперь направо.

– Но там поле.

– Провези меня, пожалуйста, немного туда.

– Не уверен, что мы далеко там продвинемся – всё размокло, а я не собираюсь по такой погоде выковыривать машину из какой-нибудь лужи.

– Хорошо, тогда немного сверни и останови, – кивнул я, доставая ещё пару рыжих купюр и держа их в скрещенных пальцах. – Вот вторая часть. Бывай!

Машина, заскрипев, затормозила, и я тяжело выбрался в непогоду.

Водитель развернулся, и «Жигули» вскоре снова оказались на трассе, быстро смешавшись с другими огоньками машин. Вздохнув, я повернулся в сторону угрожающей темноты, завывающей отчаянными воплями ветра, и двинулся вперёд. Теперь оставалось совсем недалеко, и я уже начинал различать вдали неровные очертания старой церкви. Впрочем, вряд ли это было на самом деле, просто придавало уверенности, а видимость цели, кажется, превращала весь мой поход в гораздо более осмысленную затею. Вскоре дождь снова вымочил меня насквозь, я начал мелко дрожать и подумал, что вполне может так оказаться, что никого на старом кладбище и не застану вовсе. У Бориса и Веры Павловны могли измениться планы или произойти что-то ещё, а у меня даже отключен телефон. И что тогда? Всё было зря?

Достав аппарат, я терпеливо дождался красочной загрузки на экране, увидел две «палки» уровня приёма и через секунду получил сразу четырнадцать сообщений о пропущенных звонках. Это была Люда, вперемежку с Виталием Александровичем и каким-то незнакомым номером. Что же, значит, то, что я почувствовал в лесу, перебравшись через ограду, не было лишено смысла – меня ищут и, скорее всего, не замедлят обнаружить по тому же сигналу телефона. Кроме того, как я прекрасно знал, сейчас всем звонящим пришли сообщения о том, что я снова в сети, а значит, мне снова будут звонить. Конечно, проще всего было бы зашвырнуть телефон куда-нибудь подальше в ночь, но этого явно делать не стоило. Если меня запеленговали, то это уже не имеет абсолютно никакого значения, обнаруженный в небольшом радиусе аппарат всё равно подскажет заинтересованным людям, куда я направляюсь. Кроме того, по нему могли в любой момент позвонить Борис с Верой Павловной, и, наконец, мне вполне может понадобиться помощь и неразумно избавляться от того единственного, что связывало меня с теми, кто могут понять и реально выручить.

Телефон запиликал, и я увидел на экране номер Людмилы. Взять трубку? Пожалуй, не стоит. Что я ей скажу? Нет, пока с Борисом и Верой Павловной ситуация так или иначе не прояснится, лучше мне оставаться молчаливым Кириллом. Да, такое решение будет самым разумным, а потом всё можно легко объяснить, конечно, если со мной всё будет в порядке.

Я поскальзывался, хлюпал водой в носках и был уверен, что после этого похода большая часть вещей придёт в негодность, но упорно шёл вперёд в настойчивом музыкальном сопровождении трелей телефона. Как бы такими темпами у аппарата не села батарейка или он не вымок настолько, что перестанет работать. Впрочем, это «Моторола», поэтому оставалось положиться на надёжность проверенной фирмы, в которой я убеждался уже много лет. Конечно, под такие экстремальные условия гораздо лучше подошёл бы какой-нибудь специализированный аппарат для путешествий, но за неимением такого «Моторола» была просто идеальным вариантом. Как раз хороший повод убедиться в этом снова.

Идя всё дальше, я почувствовал, что дорога начинает отклоняться влево, и решительно пошёл правее по взрыхлённой земле, слыша отвратительное чавканье и полагая, что вскоре придётся расстаться с обувью, чтобы иметь возможность продолжить движение, не снижая темпа. Впрочем, в носках или босиком, наверное, этот процесс пойдёт ещё сложнее, поэтому оставалось надеяться, что качественная продукция от Людмилы достойно выдержит все испытания.

Сверившись с часами, я убедился, что они до сих пор работают, и мне удалось практически точно уложиться по времени – удивительная пунктуальность, учитывая все обстоятельства. И что же, преодолев всё это, я вижу? Просто тёмное старое кладбище, и мне сейчас даже сложно определить – было ли здесь хоть что-то прибрано после недавних событий или всё таким и осталось. Во всяком случае, полицейские ленточки, которые я ожидал встретить, почему-то отсутствовали. Ладно, возможно, оно и к лучшему – значит, я ничего не нарушу в плане проникновения на объект расследования. Хотя, наверное, в моём случае, как никогда, была актуальна поговорка «Семь бед – один ответ».

– Эй! Я здесь! – Мой голос, несмотря на то что я старался кричать, кажется, не проникал сквозь пелену дождя и ветра, тая где-то совсем рядом. – Где вы?

Никакого ответа или движения не было. Что же, они зачем-то обманули меня? Может быть, выманили из дома или что-то в таком роде? Но зачем? Людмила им вряд ли была нужна до такой степени, да и добраться до неё в их нынешнем состоянии и с охраной Виталия Александровича будет совсем непросто. Тогда в чём дело? Даже не было ни одного звонка. Впрочем, может быть, они как раз где-то здесь, просто по такой погоде не видят и не слышат, что я уже пришёл? Но у меня же есть телефон, и, наверное, самым разумным в этой ситуации будет просто сделать звонок.