Драпали мы, оказывается, потому, что решили воевать с фашистами на тачанках, как в прошлую войну.

А немцы сразу уселись на танки. Вот про что долбил все время дядя Яша, тыча в карту, которую мы перевесили теперь в нашу комнату.

К великому нашему сожалению, дядю Яшу никак не хотели запустить на войну, хотя в армию уже брали всех подряд, кому исполнилось восемнадцать лет. Оказывается, дяде Яше уже стукнуло целых сорок с хвостиком, и он успел поучиться в самой настоящей военной академии.

Я думаю, что дело было не в возрасте, а потому, что он знал слишком много лишнего. Наша Таисия всегда грозит на уроке пальчиком, чтобы мы ничего «лишнего» не брали в голову, зубрили строго по учебнику и только то, что она задает.

Может, и мог дядя Яша победить Гитлера в два счета? Только товарищ Сталин «академиев не кончал». А ему самому хотелось побить Гитлера. Без всякого маршала Тухачевского и без подсказок от дяди Яши.

Дядя Яша каждый вечер подходит к карте и показывает карандашом, где теперь находится наша доблестная Красная Армия, а где немцы.

— Откуда ты про это все знаешь, если радио не передавало? — допытывался дядя Павлуша.

— Элементарный расчет. Сколько могут пройти километров танки? Если не оказывать сопротивление? Двести километров в сутки.

Но сопротивление им оказывается. Гранаты, бутылки с зажигательной смесью — «коктейль Молотова». Наш солдат с бутылкой — страшное оружие.

— А пушки противотанковые? У нас есть и пушки, и противотанковые ружья. Не морочь голову. Вчера сообщили, что пять танков уже подбили…

— За каждый подбитый танк «Крупп» делает в день еще десять штук.

— По-твоему, получается, победить Гитлера нельзя? — задает свой провокаторский вопрос дядя Павлуша.

— Не только можно, но и нужно. Для этого я и пишу сейчас книгу. Мы должны делать танков в десять раз больше. А бросать пехоту под танки и дурак может.

— Кого ты имеешь в виду?

— Не задавай глупых вопросов, — сердится дядя Леня.

Все-таки он главный сейчас в семье.

— Иди и делай свою репетицию. А в стратегию не лезь. Не твое это собачье дело. У Яшки абсолютный нюх на такие вещи. Ты же не учишь Ниночку играть на рояле?

Мама никогда не вмешивается в мужской разговор. Когда страсти накаляются чересчур, она просто подходит к раздолбанному пианино и играет своего Шопена или своего Рахманинова.

Дядя Яша смотрит на маму с восторгом и перестает объяснять тяжелое военное положение.

Тут все мирятся и садятся за стол — пить чай без сахара. Потому что сахар полагается только детям. И то по одному кусочку в день.

С некоторых пор тетя Ира стала замечать, что сахар с полки в шкапу убавляется и убавляется. Она это сказала вслух маме, наверное подозревая меня. Но я в шкап не лазаю. Нельзя — значит, нельзя. Надо потерпеть. Всё для фронта!

И вот один раз вечером я сижу за ширмой, делаю уроки и вижу: мой дедушка Бориспалыч тихонько входит в комнату, открывает шкап и берет с полки кусок сахару. Он думал, что в комнате никого нет. Я покраснел до ушей, как рак, но никому не сказал. А тетя Ира сама застукала дедушку и устроила грандиозный скандал.

— Как вам не стыдно! Вы культурный человек! Обкрадываете своих внуков! Просто стыдобища!

Дедушка молча спрятался в своей ванной.

Бабушка объяснила тете Ире, что Бориспалыч вовсе не жулик, он это делает бессознательно. А сахар при его болезни — это питание для мозга.

От этой истории у всех испортилось настроение. А в плохом настроении разве можно переписывать диктант?

Адельсидоровна иногда приходит с базара и «несет всякую чушь». Мама ловит ее на слове и выводит на чистую воду:

— Почему вы на каждом шагу привираете?

Бабушка страшно обижается:

— Я же не говорю неправду, я просто… немножко преувеличиваю. Она оправдывается и горько плачет:

— Вай мэ, вай мэ! Зачем я вышла за этого человека.

Мне ее очень жалко!

Я ведь тоже никогда не вру, а просто преувеличиваю.

Однажды мой дедушка Бориспалыч взял и умер. Не понарошку.

Как только к нам подселили Срулевичей, надо было куда-то девать бабушку с дедушкой. Из ванной выкинули ванну и колонку, которую топили дровами. Все равно зимой никто ее топить не собирался, потому что дров не было. Да и воду давали, когда захочется, — только утром и вечером. Так что никакого смысла в ванной не было.

Вместо колонки поставили маленькую железную печку и назвали ее буржуйкой. Притащили из театра еще диванчик, тумбочку. Повесили занавеску. И получилась роскошная комната для дедушки.