— Так выброси ты ее к чертовой матери. Надо забиться куда-нибудь в щель. Ташкент, Алма-Ата… В этом чудовищном хаосе. Я помогу…

— Чудак ты, Ленька! На букву «м». Я и шагу шагнуть не успею, как меня повяжут. Честное слово, как ребенок! Не мне труса праздновать. И потом, эта книжка сейчас — самое важное в моей жизни. Может, только ради этого я и вылупился на свет божий.

Она должна спасти тысячи, сотни тысяч солдат. И я обязан добить ее до конца. Добить и… послать Ему.

— Вот так запечатаешь в конверт и отправишь? Москва, Кремль, дорогому товарищу… Не пори чепухи. Ты можешь написать самую гениальную книгу, но к нему она не попадет никогда. Только чудиком!

— С некоторых пор, я — личный порученец товарища маршала, расстрелянного за измену Родины, красный комиссар в отставке, в прошлом подпоручик, между прочим, Георгиевский кавалер — верую в Чудо.

Опять тень прыгнула под потолок…

— Книга до него дойдет! Как? Черт его знает. Это уже не моя забота! Всевышний побеспокоится. Но через два года максимум, давай сверим часы, произойдет то самое великое танковое сражение, которое я расписал по минутам на этих папиросных листочках. И это будет совсем другая война. Давай выпьем за это, Ленька, Ленька — брат ты мой дорогой… Мы ведь еще тогда побратались, помнишь? Эх, хороша девка была!

И Дядя Яша сразу вырос в моих глазах до потолка.

Чокаются стаканами и загрызают соленым огурцом. Мне тоже до чертиков хочется огурца, хотя глотать больно. И слова долетают откуда-то издали, как во сне. И мне жутко. И мне хорошо!

— Хотя к этому счастливому моменту, скорей всего, меня уже съедят черви…

Два взрослых мальчика сидели во время войны вон за тем столом и рассуждали про свою дурацкую политику. А между ними шлялся какой-то тип и все время заглядывал в карты.

Так, по крайней мере, мне кажется.

Тут я окончательно выпал.

Когда я очухался, надо мной хлопотала мама и кудахтала Адельсидоровна. Ни дяди Лени, ни дяди Яши в комнате не наблюдалось. А столик стоял уже на своем привычном месте, ближе к двери и за ним сидел дядька в белом халате. Судя по всему, он собирался вкатить мне вот такой укол в попку. Меня лечили от ангины красным стрептоцидом. Теперь в аптеках его не найдешь. Вреднючий оказался.

А спирт, который с таким восторгом выпили дядя Леня и дядя Яша, предназначался для компресса на мое больное горлышко.

Во сне я иногда летаю. Очень просто. Руки вот так раскинешь, оттолкнулся и пошел. Сложил руки — опустился. Растопырил — поднялся. Куда хочешь, туда и летишь. А можно летать, даже не засыпая…

После всех этих разговорчиков дяди Яши, мне нужно обязательно слетать к товарищу Сталину. Так? Так. Закрыл глаза и фьють…

Вот моя улица — Никицкая.

Вот Манеж. А вот и Кремль. Раз — и перелетел через стену. Теперь самое трудное найти, где живет товарищ Сталин. Я ведь у него никогда не был. И спрашивать нельзя — тут же заарестуют.

Подлетаю к одному большому дому и вижу: окошко светится на самом верху. Ага, товарищ Сталин не спит — работает. Я, значит, подлетаю к окошку и нырь в его кабинет. А товарищ Сталин как будто знал, что я прилечу. Он мне улыбается через усы и говорит:

— Здравствуй, товарищ ученик третьего класса, садись, в ногах правды нет.

— Здравия желаем, товарищ Верховный главнокомандующий!

— К пустой голове руку не прикладывают. Чему вас только в школе учат? Надо будет за уши отодрать вашего военрука.

Тут я понимаю, что у меня на голове нет фуражки. Я ведь даже зимой без шапки сплю.

— Виноват, товарищ Сталин. Только наш военрук тут ни при чем. Он нас учит ходить строевым шагом, оттягивая мысок. А еще нам показывает: Нале-ву! Напра-ву! Кругом! Шагом… Марш!

И я показываю товарищу Сталину свою военную выправку.

— Молодец! Не будем наказывать вашего военрука. Ну, выкладывай, с чем пожаловал?

Я смотрю на него и никак не пойму — то ли это сам товарищ Сталин, то ли нет. Уж больно он похож на царя из сказки «По щучьему велению, по моему хотению». Тут на Советской в кинотеатре «Молот» крутят. Мы всем классом смотрели. Ну прямо вылитый царь — на голове корона, в золотом халате, только усы у него, как на портрете товарища Сталина. Я тут ему и говорю:

— Дело у меня к вам большой государственной важности. Только это военная тайна.

— Говори, мальчик, чего уж там, не стесняйся. Тут никто не подслушивает.

Сел он к столу и даже трубку закурил.

Я и говорю ему, не откладывая в долгий ящик:

— Живет у нас сейчас дядя Яша. Вы его по Гражданской войне знаете. Написал он книгу про «войну моторов» и как надо Гитлера разбить в два счета. Непременно наголову! Чтобы не чаи на Волге гонять, а пиво пить на Унтер-ден-Линден, в самом Берлине. Только эту книгу пока никто читать не хочет.