Мы сели на конопляный матрас.

— El hombre que estaba aqui, el del pelo bianco. 'El tom'o el lirio del valle.

— Что она говорит?

— Она говорит, что человек, который был тут в тот день, человек с белыми волосами, забрал ландыш.

— Ну так и что! — закричала я. — Нам нужно противоядие.

— Это и есть противоядие, — сказал Армандо. — Ландыш — еще одно из девяти растений. Это растение силы и противоядие против яда мандрагоры.

Я встала.

— И у вас больше нет?

— El lirio del valle es una planta com'un. Hay muchas, pero no aqui, en М'exico. Ella la trajo, у la cri'o. Era creaci'on. Su beb'e.

— Что?

— Она говорит, что ландыш — обычное растение. Их много, но они не растут здесь, в Мексике. Она привезла сюда один и вырастила его сама. Это ее творение, ее ребенок.

— Где он?

— En los bosques secos de Inglaterra у partes del norte de Asia. (Они в сухих лесах Англии и Северной Азии.)

— Спросите ее, сколько у нее есть?

— Cu'antas hay?

— У нее был только один.

Совершенно убитая, я в изнеможении оперлась о стену.

— Почему она ничего нам не рассказала, когда продавала мандрагору?

— Я же говорил тебе, что она экономит время. Рассказывать о ландыше без очевидных причин было, по ее мнению, просто потерей времени.

Армандо поднялся.

— Muchas gracias, — сказал он кассирше.

— De nada.

— Поблагодари ее.

— Gracias.

— De nada.

«Бесчувственная сука», — подумала я. Наверняка у нее есть еще одно из этих растений, запрятанное где-то в ее темнице.

Когда мы вернулись домой, Диего выглядел заметно хуже.

— Противоядие? — спрашивала уже откровенно напуганная Лурдес.

— Нам не удалось его достать — пока.

Лурдес Пинто издала звук, который могла издать в отчаянии только мать, — звук, похожий на волчий вой. Я закрыла уши: это была моя вина.

Диего бормотал, словно вырываясь из глубокого сна на короткое время. Даже когда он наконец открыл глаза, похоже, он нас не узнавал. Руки его были скрещены на груди, у сердца, как у старой женщины на похоронах, и было очевидно, что боль в груди была физической, а не душевной. Хотя вполне возможно, его терзало то и другое.

За те часы, что мы ездили к кассирше, он словно уменьшился в размерах. Как будто его тело знало, что мы не добыли противоядия, и пыталось сохранить энергию тем, что съежилось. Его кожа была липкой и холодной, хотя сам он весь горел. Я пошла за влажной тряпкой, которая стала теплой, как только я протерла ему лоб. Я полоскала тряпку в холодной воде и протирала его вновь, пытаясь выгнать болезнь из тела и вернуть к жизни, чтобы увидеть того Диего, который разговаривал с духом оленя, того, настоящего, который родился в свой двадцатый день рождения.

Кровавая пена появилась в уголках его губ. Я издала долгий скорбный крик, сравнимый только с криком его матери, которым она признала свое поражение.

— Вернись! — закричала она и бросилась к Диего: все ее попытки скрыть свои чувства рухнули.

Армандо оттащил Лурдес от сына и, чтобы Диего не захлебнулся кровавой пеной, повернул того на бок и лишь потом позволил ей вернуться. Спокойные уверенные движения Армандо, казалось, успокоили ее, и она утешилась тем, что устраивала Диего по возможности удобно.

— Его состояние не улучшается, — сказал мне Армандо, когда Лурдес уже не могла нас услышать.

— Знаю, — ответила я в бессильной ярости. — Я видела.

— Ты должна найти Эксли и достать ландыш. Это будет непросто. Он бьется за это растение больше, чем за другие, потому что это как раз то, в чем он нуждается: жизненная сила.

— Насколько все плохо?

— У Диего смертельное отравление пасленовыми. Первые признаки — тошнота, расширенные зрачки и тахикардия или брадикардия, то есть слишком частый или медленный пульс. Скоро у него начнутся галлюцинации, головокружение и удушье. Его кожа побледнеет, это уже видно сейчас, а потом покроется красной сыпью. Затем он впадет в полное беспамятство, кожа высохнет, пульс сначала ускорится, затем станет нитевидным. А потом он умрет.

— Как долго это длится?

— В некоторых случаях несколько минут, но чаще всего несколько дней. Это зависит от того, сколько и из какого растения семейства пасленовых принять яда.

— Как мне найти Эксли? Он может быть где угодно в Мексике.

— Уверяю тебя, он на Юкатане. Все, что он ищет, находится здесь. И поэтому нам надо засечь его точное местонахождение.