– Ну и как, сделал?

– А то! Все выездные документы у меня… как память.

– С собой?

– Дома. Я ж говорю, на память оставила, – вздохнула она. – А что, надо было захватить?

– Нет, оставь, я тебе и так верю… И когда ж вы собирались лететь?

– Прямо на следующий день. Он сказал, что еще с нами полетит и его племянница.

– Ты с ней познакомилась?

– Не успела.

– Как же так произошло, что ты ничего не слышала в ту, последнюю ночь? Ведь он мужик не из слабых!

– Вы в номере его были?

– Ну.

– Значит, помните номерок-то? Спальня где? В глубине. А из ванной второй выход в кабинет. Дальше – гостиная. Да я, честно, и не прислушивалась как-то…

– Он приехал к тебе ночью? – Грязнов помнил показания водителя «ауди» Платонова о том, что Левон Аракелян в свой предпоследний вечер остался в Жостове.

– В третьем часу. Был сильно расстроенный и злой.

– Почему, не спросила?

– Конечно, спросила, но он отмахнулся, вот так, как от мухи, и сказал, что это его личные дела. А потом вдруг сделал предложение. Ну я и согласилась. Потом он с билетами там, с визами, а вечером мы встретились. Позвонил, я приехала. Он мне документы и вручил…

– В течение недели вы с ним много всяких мест посещали?

– Было.

– Какие?

– Ночные рестораны, казино…

– Слежки за ним случайно не замечала?

– Да я и не думала об этом!

– А он был как вообще? Спокоен?

– Кроме одной ночи, той.

– Но ведь его же убили. А ты сама и труп видела. Факт?

– Ну пусть факт, а я-то при чем? Это ваше дело, убийц искать.

– Увы, – кивнул Грязнов. – Давай свой пропуск. Отмечу, и отдыхай дальше.

– А меня больше тягать не будут?

– Если не попадешь в какую-нибудь очередную историю, не будут.

– Спасибо, – с чарующей улыбкой сказала она. – А вы мне понравились, товарищ генерал!

– Иди уж! – махнул ей Грязнов рукой. – И поосторожней с клиентами! Ох, не доведут они тебя до добра…

Многого от встречи с Элиной Лыткиной Грязнов и не ожидал. Хотя теплилась надежда, что она могла приметить убийц Левона Аракеляна, ведь не невидимки же они! Должны были обнаружить свою жертву, вести наблюдение, выбрать подходящий момент. Нет, тут, конечно, действовали профессионалы, причем высококлассные, вероятно, отлично знавшие его в лицо.

Эксперты– криминалисты сообщили, что проникновение в номер было произведено с помощью подбора ключа. И тут загадка. Замки в номерах отеля несложные, но и непростые. Значит, киллеры нашли время и подсуетились с ключом заранее. Или на время «одолжили» ключ у дежурной. Правда, в администрации отеля было сказано с уверенностью, что постороннему проникнуть в ящик стола, где хранятся ключи, практически невозможно. Однако Самохин легко вскрыл этот самый ящик с помощью обыкновенного перочинного ножа.

Грязнов позвонил Турецкому и сказал, что дело и в самом деле глухое и он, начальник МУРа, умывает руки.

– А не торопишься, Понтий ты наш Пилат? Я, к примеру, не собираюсь!

– Ну ты! От тебя до начальства ближе…

– Ага, щи погуще, дымы повыше… Залетай, потолкуем.

– Было бы о чем! – сварливо заметил Грязнов.

– Обещаю, что не ошибешься, – засмеялся Турецкий. – Жду.

Но тут, как назло, явился помощник и бесцеремонно положил на стол пухлую папку с документами.

– Что это? – брюзгливо сморщился Грязнов.

– Материалы к коллегии, Вячеслав Иванович. Среда сегодня…

– Мать родная! – хлопнул себя по лбу Грязнов. – Ну что за жизнь! Оставляй, буду смотреть…

Зашвырнуть бы эту папку подальше! Но Вячеслав Иванович с гримасой ненависти придвинул ее к себе и, раскрыв, углубился в материалы…

У Турецкого имелись веские причины для встречи с Грязновым. И не потому, что ему не нравилось тусклое настроение друга. Устал Славка. Все устаем, тут ничего не поделаешь. И с арабами этими пока намечается тухлый «глухарь». Однако зачем же вешать нос?

А вот особый интерес господина Коновалова к гохрановским драгоценностям, о котором уже говорил Кротов и что косвенно подтвердил генерал Федоскин, стоил того, чтобы на него обратили пристальное внимание. И в Генпрокуратуре, и в МУРе.

И еще несколько озадачивал странный оптимизм Федоскина, которого меньше всего интересовали, судя по всему, именно убийцы, то есть исполнители. Славка же не Федоскин, он человек совершенно конкретного дела, и, когда концы, как говорится, уходят в область недосягаемого для уголовного розыска, как, например, с теми же арабами, Грязнов словно бы теряет нить жизни. Ну что ж, не достанем исполнителей, возьмемся за заказчиков. Уж эти-то рядом…