Мустафа дал приспешнику знак выключить лебедку. Тот остановил ее, однако трос не ослабил, и тело Андрея было по-прежнему растянуто. Казалось, руки вот-вот выйдут из суставов.

Заметив его страдальческое лицо, Мустафа усмехнулся:

— Понял, придурок, что сейчас с тобой будет? Тебя разорвет на кусочки, и я с удовольствием сниму этот замечательной процесс на кинокамеру. Такой фильм будет утешать меня в трудные минуты, а они, полицейский, по твоей милости не за горами. Из-за тебя я потерял большие деньги. За это мало разорвать. Для тебя нужно придумать особую казнь, страшную и длительную. Быстрой смерти ты не заслуживаешь. Понял, болван?

— Послушай, я не полицейский. Ты ошибаешься.

— Мне плевать, кто ты. Важно, что ты обокрал меня.

— Ты можешь получить часть тех денег, которые ты потерял. А потерял ты их вовсе не по моей вине, а исключительно по своей собственной.

Корешков подумал, что напрасно он это сказал. Не такое у него положение, чтобы лишний раз обижать соперника. Однако тот пропустил его филиппику мимо ушей. Вот фраза про деньги Мустафу заинтересовала.

— Деньги, говоришь? — переспросил он. — Ну давай, выкладывай, какие деньги и как я могу получить их обратно. Но если станешь блефовать, врать, чтобы потянуть время, то тебе не поздоровится — включу лебедку. С нами шутки плохи.

— Мне очень больно, — простонал Корешков. — Так я не смогу ничего толково объяснить. Давай, Мустафа, освободи меня, и я сделаю тебе такое выгодное предложение, что дальше некуда. Ну, что даст моя гибель? Ровным счетом ничего. Денег от этого ты не получишь. Полиция сюда может нагрянуть в любой момент.

— С какой стати она сюда нагрянет?

— Вы же включили лебедку. А фабрика заброшена. У нее наверняка автономное питание, приборы на пульте диспетчера показали расход энергии, и сюда пошлют бригаду электриков. И, конечно, они приедут с полицией. Мало ли какие могут быть эксцессы.

Корешков нес полную туфту, но, очевидно, бандиты разбирались в вопросах энергоснабжения промышленных объектов не лучше него. Поколебавшись, Мустафа велел своим приспешникам сначала ослабить трос лебедки, а потом отвязать пленника от транспортера.

Турки помогли ему встать на ноги. Все тело болело, в горле пересохло, вдобавок ко всему Корешкова подташнивало от голода. Хоть он и был в это отношении тренирован, мог подолгу не есть, особенно из-за этого не переживая, но сейчас период без еды затянулся надолго. Похитителей не очень беспокоило питание их пленника.

Поскольку разговор касался денег, Мустафа решил пообщаться с пленником один на один, без свидетелей. Тем более что оба его соратника знали английский лучше него. Поэтому он приказал опять приковать Андрея наручниками к тому же кронштейну, после чего велел обоим бандитам уйти:

— Стойте у входа, и следите, не приближается ли полиция. В случае чего, сразу скажите.

Когда они удалились, Мустафа спросил:

— Ну, так что ты там болтал про деньги?

Он произнес это равнодушным тоном и с равнодушным видом, однако не нужно быть большим психологом, чтобы увидеть, с каким нетерпением он ждет от этого европейца ответа. Андрей прекрасно понял состояние турка. Поэтому он говорил медленно, подбирая такие слова, которые могли разжечь воображение жадного Мустафы.

— Признаюсь, я не полицейский, я — частный сыщик, — начал он. — Меня нанял один богатый человек. Это известный российский миллионер, владелец крупного металлургического комбината. На том самолете у него погибла дочь, студентка театрального института. Она летела с друзьями на отдых, и вот… Отец просто убит горем. Это его единственный ребенок. Трудно передать, как олигарх дорожил ею. Поэтому он пообещал пятьсот тысяч долларов, если я разыщу тех, кто взорвал этот самолет.

Чувствовалось, турецкий бандит принял сказку про олигарха и его погибшую дочь за чистую монету. Покачав головой, он сказал:

— Какой щедрый человек ее отец! Пятьсот тысяч — это хорошая сумма. Полмиллиона долларов.

— Если ты отпустишь меня, то получишь за это половину, то есть четверть миллиона. Это тоже хорошая сумма.

Мустафа, который всегда и везде боялся подвоха, сказал:

— Но деньги же еще не у тебя в кармане. Сначала их нужно заработать. А как это сделать?

— Я думаю, ты поможешь мне найти людей, которых можно выдать за террористов. Будут ли они знать об этом, не будут — это значения не имеет. Главное, мы сообщим про выполненную работу олигарху, а дальше — его проблемы.

Ход мыслей жуликоватого русского сыщика понравился Мустафе. Он и сам в подобной ситуации поступил бы так же.

— Ладно, — кивнул турок, — людей, наверное, найти можно. Причем не выдуманных, настоящих. Только откуда мне знать, что ты не врешь? К тому же, пока с твоего заказчика получишь деньги, пройдет много времени. А мне деньги позарез нужны сейчас. Я кое-кому задолжал, и меня требуют вернуть долг.

— Сколько тебе денег надо? Пятьдесят тысяч пока хватит?

Корешков заметил, как при этих словах у бандита загорелись глаза. Теперь он смотрел на своего пленника взором, в котором смешались любопытство и некое ребяческое уважение к обладателю несметных сокровищ.