Каковы были ее политические симпатии в молодые годы? В 30-х годах Цзян Цин, по собственному признанию, «в основном придерживалась неистово националистических позиций». Ярче всего ей запомнились два события — мукденский кризис 1931 года и нападение Японии на Шанхай в январе 1932 года. Когда вести об этих посягательствах на Китай дошли до Циндао, где тогда находилась Цзян Цин, она вместе с другими молодыми людьми «решительно потребовала», чтобы правительство проводило твердую политику отпора Японии. Оскорбленное национальное чувство — это то немногое, что действительно роднит политическое сознание Цзян Цин и Мао, как, впрочем, и подавляющего большинства других деятелей КПК — его соратников и наследников.

В 18 лет она вступила в Коммунистическую партию. Работая в библиотеке, она познакомилась с коммунистической литературой.

Роксана Уитке, разумеется, пропустила мимо ушей сообщение Цзян Цин о ее «неистовых националистических взглядах». Но зато она страстно набросилась на факты, повествующие о поразительном совпадении судеб Мао и Цзян: оба они работали в юности в библиотеке. Это показалось восторженной американке чуть ли не симптомом фатальной неизбежности их брачного союза…

В ответ на вопрос Р. Уитке об очевидном сходстве биографий — ее и Мао, поскольку оба они занимали вначале скромные должности библиотекарей в университете, и о вступлении в КПК почти синхронно — примерно через год после поступления на эту должность (с разрывом в 12 лет, естественно) Цзян Цин резко парировала: «Меня нельзя сравнивать с Председателем. Он вел большую многостороннюю работу в Китае, а я выполняла лишь отдельную незначительную работу среди студентов, крестьян, рабочих во время освободительной войны».

Что это была за «незначительная партийная работа», так и не удается выяснить из автобиографии Цзян Цин. Она об этом не смогла сказать даже двух вразумительных слов. Зато, говоря о своих молодых годах, она сосредоточила внимание на нескольких болезненных пунктах, которые, по-видимому, представляли собой наиболее трудные барьеры ее жизненного пути в 30-х годах. Это те самые пункты, на которые указывало Политбюро ЦК КПК при вступлении ее в брак с Мао Цзэдуном и характеризовали ее в глазах высшего партийного руководства как «сомнительный элемент». Каковы же эти трудные места ее биографии?

Пункт первый касается кратковременного нахождения Цзян Цин в гоминьдановской тюрьме в начале 30-х годов. Собственно, речь, скорее, шла не о том, из-за чего она попала в тюрьму, а о том, почему ее выпустили, поскольку после этого события в партийной организации, где она подвизалась, распространилось мнение, будто она предала в тюрьме своих подруг и только поэтому была так быстро освобождена из-под стражи.

Цзян Цин раньше вообще ничего не рассказывала о периоде 30-х годов. Эпизоды ее биографии того периода дали повод нынешним китайским руководителям изображать ее как женщину легкого поведения, которая приобщилась к коммунистическому движению по заданию гоминьдана.

Газета «Жэньминь жибао» уже после ареста Цзян Цин сообщала о том, что в период «культурной революции» она стремилась всеми средствами ликвидировать все следы своей прошлой деятельности. Так, в 1968 году Цзян Цин поручила своим агентам из секретной организации под видом «красных охранников» совершать обыски в домах, где могли находиться фотографии, документы, относящиеся к 30-м годам, и уничтожать все, что могло ее компрометировать.

В 1964 году Цзян Цин встретила человека, которому было известно ее прошлое. Она поспешно установила связь с агентом Линь Бяо и заявила: «Вам следует воспользоваться этими смутными временами и схватить моего врага. Если у вас есть какие-либо враги, скажите мне, я сама разделаюсь с ними». Газета сообщает, что Цзян Цин обнаружила женщину, которая в 30-х годах была ее служанкой, и велела арестовать ее, после чего эта женщина долго сидела в тюрьме.

Газеты сообщают также, что, когда в 1934 году Цзян Цин была арестована агентами гоминьдана, ее допрашивал некий Чжао Яошань. Она созналась там во всем и «предала дело революции». Цзян Цин всегда скрывала эти факты и долго разыскивала Чжао Яошаня. Цзян Цин успокоилась только тогда, когда узнала, что он уже умер. В 1964 году она выясняла у руководителя службы безопасности, нет ли в архивах каких-либо документов, касающихся ее ареста в 1934 году.

В 1966 году она с тем же вопросом обратилась к начальнику охраны Мао. Опасаясь, что документы могут быть обнаружены, она обратилась к Чжан Чуньцяо с просьбой арестовать двух вышеупомянутых людей — служанку и следователя, допрашивавшего ее.

Другой, не менее трудный барьер преодолевала Цзян Цин, когда рассказывала о своей актерской биографии. Странно, но факт, что после кратковременного заключения в тюрьме она получила приглашение от прогоминьдановской Лиги культуры, которая предоставила ей несколько ролей. Именно после этого началась ее довольно успешная карьера в театре, а затем и в кино.

В кино Цзян Цин работала в 1936–1937 годах. Ей было тогда 18 лет, и ее сокровенная мечта состояла в том, чтобы к 21 году стать кинозвездой. Работая актрисой, она уже не состояла в Компартии, она подвизалась в шанхайском отделении христианской ассоциации молодых женщин. Рассказывая об этом неожиданном вираже своей политической биографии, Цзян Цин посчитала необходимым сделать специальное заявление Р. Уитке. «Пристально вглядываясь в меня, — пишет Р. Уитке, — она сказала, что иностранцы не сознают, как глубока ее приверженность к коммунизму. Они ничего не знали о ее близости к Компартии и к руководителю КПК». Откинув голову назад, театрально улыбаясь, она добавила: «Моя настоящая специальность — это выкорчевывать камни и валуны». Р. Уитке в книге сама вынуждена была заметить по этому поводу, что путь Цзян Цин к христианству и коммунизму выглядит довольно странно и требует «большего исторического пояснения, чем то, что она дала».

Но пока Цзян Цин дошла до рассказа о «культурной революции», ей пришлось корчевать еще не один валун и камень, в изобилии разбросанные на пути ее актерской карьеры в 30-х годах. Она упомянула о ролях, сыгранных ею в театре, но не обмолвилась ни одним словом о своих ролях в кино, даже в ответ на прямые вопросы Р. Уитке. И это не случайно. То были либо пустые развлекательные фильмы, либо политические фильмы прогоминьдановского содержания. Дотошная Р. Уитке разыскала фильмы и убедилась в этом сама. В Китае долгое время ходили слухи, что Мао Цзэдун приказал уничтожить все фильмы, где снималась Цзян Цин.