Он посмотрел прямо на Виолу — и она почувствовала, что щеки ее порозовели под его взглядом. Какая нелепость! Она никогда не краснеет. Никогда! Хотя, похоже, недавно это ее убеждение перестало соответствовать действительности. Виола крепко сжала губы, решив не поддаваться на провокацию. Отняв платок ото лба, она с облегчением убедилась, что кровь почти перестала идти.

Мистер Сэндисон бросил на нее быстрый взгляд:

— Лучше подержите его еще немного.

Он снова отодвинул занавеску и возобновил наблюдение за улицей. Время от времени они проезжали мимо уличных фонарей, и тогда свет на несколько секунд заливал карету, а потом они снова погружались в темноту.

Бархатное сиденье ласково приняло Виолу в свои объятия. Она откинулась назад, и только корсет помешал ей полностью расслабиться. Вторжение в ее дом ночью было пугающим, но сегодняшнее нападение на улице, когда она видела, как мужчины получают раны, защищая ее… Это было уже слишком. Она просто ничего не могла понять. Дело явно было не в желании заполучить ее рукопись, а, вероятно, в ней самой. Виола и подумать не могла, что сэр Хьюго зайдет так далеко.

Неужели он решил, что, убив ее, предотвратит публикацию записок? Или просто был настолько разъярен унижением, которое испытал сегодня в театре? А ведь это он нарушил условия их контракта! Причем уже несколько месяцев назад, когда не выплатил очередную сумму, причитавшуюся ей каждую четверть года. Их соглашение перестало действовать с того самого момента, когда появление первого тома ее записок ввергло его в непонятную ярость.

У нее начали трястись руки, а стиснутый стойками корсета живот протестующе забурлил. Рот ее наполнился вязкой слюной, как будто ее вот-вот должно было вырвать. Виола поспешно закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы дышать как можно ровнее.

Чем скорее она закончит свою рукопись и отдаст ее издателю, тем лучше. После того как это будет сделано, она окажется в относительной безопасности. Здраво рассуждая, причин ее донимать больше не останется. Хотя сэр Хьюго, возможно, снова воспылает жаждой мщения, когда прочтет ту главу, которая посвящена их отношениям.

Но если он намеревается убить ее уже после того, как книгу начнут печатать, это приведет только к тому, что публикация ее рукописей станет сенсацией не только года, но и, возможно, века. Об убийстве любовницы графа Сэндвича — которое, как вспомнилось Виоле, тоже было совершено в тот момент, когда та выходила из театра, — до сих пор продолжали говорить и сейчас, спустя четыре года. Если бы бедняжка Марта написала мемуары, они пользовались бы бешеным успехом. Виола содрогнулась и поспешила прогнать воспоминание о погибшей подруге.

Карета с шумом остановилась — и она тут же открыла глаза. Мистер Сэндисон спрыгнул на землю. Серебряный шнур, украшавший его фрак, искрился в ярком свете, лившемся с крыльца ее дома.

— Не выходите, пожалуйста, пока мы не убедимся, что на улице все спокойно, — сказал он, снова закрывая ее в экипаже.

До нее донесся стук в дверь и какие-то приглушенные разговоры. Карета мягко качнулась: это один из лакеев спрыгнул с запяток. Напряженные минуты тишины показались Виоле бесконечными. Затем дверца открылась — и мистер Сэндисон подал ей затянутую в перчатку руку.

— Все спокойно, миссис Уэдон. Давайте пройдем в дом, пока ситуация не изменилась.

Миссис Дрейпер стояла в дверях, оттесняя в сторону массивных лакеев Сэндисона, словно наседка, расчищающая место для своих любимых цыпляток. Когда Виола поставила ногу на холодную металлическую ступеньку, то только тогда сообразила, что на ней нет туфелек и остался всего один чулок.

Мистер Сэндисон подхватил ее на руки.

— Считайте, что это делает мой друг. Или, еще лучше, гораздо более красивый и достойный мужчина, чем мой достойный всяческих порицаний приятель.

Он фыркнул и, продолжая держать ее на руках, поднялся на крыльцо.

В считанные мгновения Виола оказалась в своем уютном будуаре, где над ней сразу же захлопотали горничная и домоправительница. Мистер Сэндисон низко поклонился и, извинившись, ушел из комнаты.

— Я посижу внизу, пока вы приводите себя в порядок, — объяснил он и покинул комнату.

Виола посмотрела ему вслед. Приятель лорда Лeoнидаса явно наслаждался происходящим. Это было возмутительно, но она невольно улыбнулась.

Моментально забыв о мистере Сэндисоне, она без сил рухнула в кресло перед туалетным столиком. Осторожно потянувшись к зеркалу, стала оценивать свой вид. Кровь засохла у нее на волосах, на щеке и шее. Темно-красные и бордовые ручейки остались на груди и растеклись по лифу, словно какой-то экзотический цветок. По контрасту с напудренной кожей и присыпанными пудрой волосами пятна казались особенно яркими и неуместными. Она отвела взгляд от своего отражения и начала снимать перчатки.

— Миссис Дрейпер, я могу попросить принести горячей воды?