Происшествие нисколько не охладило любопытства. Наоборот, помогло отогнать наваливающуюся сонливость.

Тропинка прошла по ущелью, вильнула и вывела к скалистому гроту. Яркий свет больно ударил по глазам. Альдис рефлекторно присела и зажмурилась.

Ночных путников здесь уже ждали.

Развешанные по стенам фонари и факелы высвечивали каждый уголок пещеры, а скалистое ущелье и густая растительность надежно скрывали свет от посторонних глаз.

Просторный грот, размерами почти с холл в корпусе первокурсников, казался переполненным. Альдис ущипнула себя – происходящее было похоже на бредовое сновидение.

Мальчишки, подростки, почти взрослые ребята. Только парни. Всех возрастов – от ровесников Альдис до пятикурсников. Стройные, подтянутые, в одинаковых мундирах академии. Выстроились по росту, застыли ровным полукругом у стены, почти навытяжку. Одухотворенные чистые лица, горящие глаза с безмолвным обожанием следят за фигурой в белом балахоне, склонившейся над жаровней в центре пещеры.

Альдис сморгнула, пытаясь понять, что же было «не так» в этой картине. Чувство неправильности усилилось…

Лица – красивые, с правильными, почти идеальными чертами. Бледная кожа без единой веснушки, светлые и прямые волосы, мощные квадратные подбородки, зеленый и голубой лед в глазах… все эти юноши могли бы быть братьями… они и казались братьями…

Сванды. И не просто сванды, а белая кость. Аристократичные, безупречные, чистокровные. Лица, как лики с семейных портретов, гравюр и фресок эпохи до Объединения. Одинаковые, как мальки одного нереста. Породистые, как… как Хельг!

Она выдохнула, поняв причину своей неосознанной неприязни к собравшимся паренькам. Хельг – вот кто чудесно вписался бы в эту компанию. Даже удивительно, что здесь его не было.

Юноши как будто сошли с картинки на агитплакате «Наша армия – наше будущее». Вот только на плакатах художники всегда рядом со свандом рисовали смуглого белозубого бхата, рыжего и конопатого гальта, узкоглазых чжанов и ниронцев…

Вновь прибывшие выступили на освещенную факелами площадку, и Альдис наконец-то смогла как следует их рассмотреть.

Приземистого паренька, с толстой шеей и маленькими поросячьими глазками она узнала сразу – Моди Хедрикссон. Самодовольный и недалекий, он обожал утверждать свою власть среди более слабых сокурсников. К счастью для него самого, его жертвами становились в основном неуверенные в себе мальчишки вроде Ульда Свенссона. Моди слишком презирал девчонок, чтобы обращать на них внимание. У Альдис давно чесались кулаки объяснить Железному Свину правила хорошего поведения. Только воспоминание о данном отцу обещании удерживало ее от драки.

Имени второго паренька, носатого и узколицего, вспомнить так и не удалось. Третий юноша был старше, и его девушка раньше не видела. Судя по росту, он учился на втором или третьем курсе.

Опоздавшие мальчишки подошли к краю площадки. Моди глазел по сторонам с таким изумлением, что сразу было понятно, он, как и Альдис, тут впервые. Двое других смотрели только на мужчину в белом.

Тот наконец оторвался от жаровни и повернулся.

– Ты опаздываешь, брат Харальд. – Голос мужчины звучал глухо из-за вызолоченной деревянной маски, закрывавшей лицо. Похожие маски-личины, только проще и грубее, надевают на себя крестьянские ребятишки Ойкумены, когда ходят выпрашивать угощение в Ночь Поминовения.

Опять Ночь Поминовения! Что же здесь все-таки затевается? Уж не собираются ли они привечать предков у костра?

Золотую личину вырезал искусный мастер. Такую маску не спутать с топорными крестьянскими поделками. Скорее уж ее можно было принять за настоящее лицо, если бы не золотая краска и черные дыры глазниц. Безмятежное, прекрасное и мудрое лицо – лицо то ли святого, то ли полубога.

Блики факелов плясали на гладкой золотой поверхности, и казалось, что вырезанные из дерева губы еле заметно шевелятся.

– Прошу простить меня, старший брат. – Второкурсник покаянно склонил голову. – В темноте я потерял дорогу.

– Я прощаю тебя.

Мальчишка поклонился и присоединился к товарищам у стены. Альдис проследила за ним взглядом и вздрогнула. Только сейчас она заметила, что по краям пещеры, в нишах, прячется еще несколько человек, закутанных в белые балахоны. Их лица были закрыты такими же деревянными масками, как у мужчины в центре, только краска на масках была белой.

Белая маска и белые балахоны – ритуальный костюм Смерти на праздниках Ойкумены. Не хватает только черного передника и костяных украшений.

«Сегодня не Ночь Предков, а какая-то Костюмированная Ночь Мистических Страшилок».

Главное, все здесь собравшиеся были людьми, а людей Альдис не боялась.

Мужчина в золотой маске обратился ко второму «птенцу», имени которого девушка не помнила:

– Нерожденный брат Беовульф, я вижу с тобой юношу, чье имя мне неизвестно.

Сокурсник выступил вперед:

– Старший брат, это мой товарищ – Моди Хедрикссон из Дома Железного Дуба. Его кровь и помыслы чисты. Он хочет присоединиться к братству. – В доказательство своих слов Беовульф потянул Моди за рукав и вытолкнул к жаровне.