– Слушаюсь, сержант.

Кулаки сами собой сжались. Чтобы успокоиться, пришлось впиться зубами в ладонь.

Еще неделю назад Альдис без малейшего ропота и внутреннего протеста приняла бы наказание. Жесточайшая внутренняя самодисциплина была ее опорой, ее костылями и защитой от внешнего мира.

Все изменилось. Она недопустимо расслабилась, размякла. Пребывание в больнице и общение с подружками не пошло на пользу: Альдис перестала ждать подвоха от внешнего мира. С нее словно содрали панцирь, и теперь любое недоброе слово или взгляд задевали в тысячу раз сильнее, чем раньше.

Душу нельзя держать нараспашку – в нее любой будет рад плюнуть. Курсантка выдохнула и мысленно поблагодарила сержанта Сигрид за урок.

За комендантом пришлось побегать. Низенький круглолицый чжан был просто неуловим в своих стремительных перемещениях по острову. Раз за разом Альдис слышала, что он «ушел секунду назад» и «только что был здесь». Она уже отчаялась выполнить распоряжение ротной и начала подозревать, что комендант по территории – существо мифическое, вроде Тысячеликого или Волчьей бабы.

Мифический персонаж оказался низеньким, сухопарым чжаном. Он воплотился в реальность только на северной окраине острова, где вел продолжительный и весьма оживленный спор со своим коллегой – комендантом порта.

Огромный мрачный бхат с широкими, густыми, как щетки, бровями и усами, нависал над миниатюрным чжаном, отчаянно жестикулируя. Громоподобный голос бхата заглушал даже рев прибоя, руки вертелись подобно лопастям ветряка, а рожам, которые он корчил, позавидовали бы бхатские демоны-ракшасы.

Сначала Альдис пыталась вслушиваться, но понять, из-за чего разгорелся спор, было невозможно: в речи коменданта порта слова из языков бхатов, чжанов и свандов переплетались в безумную мешанину.

Невозмутимого чжана выступление коллеги ничуть не впечатлило. Он вслушивался, по-птичьи склонив голову набок, сохраняя на лице выражение вежливой заинтересованности. Когда бхат наконец прекратил изрыгать слова и остановился, чтобы набрать воздуха, коротышка покачал головой и сказал всего три слова на том же странном суржике, после которых громила окончательно сник.

Комендант по территории покровительственно похлопал собеседника по руке, произнес пару утешительных фраз, развернулся и явно собрался продолжить свой путь в обход хозяйственных построек Виндерхейма.

Испугавшись, что неуловимый чжан опять сбежит, Альдис рванула ему наперерез, споткнулась и непременно пролетела бы мимо, расквасив себе нос и коленки, если бы уроженец Поднебесных островов не проявил неожиданную ловкость, поймав ее за шиворот.

– Осторожней, молодая нюйши, – с укоризной заметил чжан, помогая девушке подняться. – Чтобы успеть вовремя, не следует бежать со всех ног, нужно просто не останавливаться.

Краснея и злясь на собственную неуклюжесть, Альдис изложила коменданту суть поручения ротной. Тот только головой покачал:

– Молодая нюйши, я не занимаюсь распределением нарядов, вам следовало пойти к моему заместителю. Ну, хорошо, хорошо, – замахал руками чжан, видя, как стремительно мрачнеет лицо курсантки. – Сейчас мы что-нибудь придумаем. Сяньшэн Маханти, – окрикнул он не успевшего далеко отойти бхата, – вы просили выделить вам людей для работы? Молодая нюйши наказана и в течение недели будет выполнять ваши поручения. Также я буду присылать вам остальных наказанных курсантов. Надеюсь, это поможет вам в вашей маленькой проблеме.

Судя по лицу, бхат отнюдь не был рад этому решению. Комендант порта воздел руки к небесам и, вращая глазами, разразился длинной прочувствованной речью на уже знакомом чудовищном суржике.

– Ничем не могу помочь, сяньшэн Маханти, – покачал головой чжан. – Боюсь, это единственное, что я могу для вас сделать. Понимаю, вам нелегко, но умоляю – потерпите еще две недели, и ваши работники к вам вернутся. Надеюсь, что помощь курсантов сгладит для вас чувство утраты, которое вы сейчас испытываете.

Альдис обернулась и во все глаза уставилась на чжана. За безупречной вежливостью коменданта ей почудилась почти неприкрытая издевка.

– Вынужден оставить вас, сяньшэн Маханти, – поклонился на прощание комендант. – Завтра же пришлю к вам всех наказанных детей. Да будут ваши труды и переживания достойно вознаграждены.

Бхат издал громовой рык, непристойно выругался на свандском и перевел налитые кровью глаза на девушку.

– От образина узкоглазая! Ну и что мне с тобой делать, шмокодявка? – пробурчал он, осматривая ее щуплую фигуру.