Их пальцы встретились в гладкой и теплой шерстки весело повизгивающего Дика. И по коже Саши побежали мурашки. Это оказалось так приятно. Осознанно или нет, они избегали прикосновений и контактов. Но сейчас Саше не хотелось прерывать касания. Не хотелось отнимать свою руку, и она бы не желала, чтобы Тимофей Борисович отдергивал ладонь.

С какой-то внутренней дрожью Саша тайком глянула на него сквозь ресницы.

Тимофей Борисович пристально смотрел прямо на нее.

— А вы-то, отчего так рано проснулись? — спросил он, прокашлявшись.

Пальцы ее начальника уверенно и спокойно легли поверх ее ладони. И не было похоже, что он собирался отпускать Сашу.

— Шум, — не сразу сообразив, что именно он спрашивает, Саша облизнула почему-то пересохшие губы и вспомнила, что вновь стоит перед ним в одной футболке.

Тимофей Борисович нахмурился.

— Тявканье Дика и вас разбудило? — недоуменно переспросил он.

— Нет, — Саша переступила босыми ногами на полу и удобней перехватила свободной рукой щенка, который так и норовил спрыгнуть вниз. А ей сейчас вовсе не хотелось выпускать Дика. — В сарае какой-то шум был. Может очередной кот, я выглянула в окно, но ничего не заметила.

— Хорошо, хоть со скалкой не выпрыгнули, проверять, — поддел он ее, но с доброй улыбкой.

Саша скривила рожицу, однако все равно не сдержалась, улыбнулась и сама.

— Я учусь на своих ошибках, — сквозь смех заметила Саша. — Но, если честно, подумывала о том, чтобы выйти, посмотреть, когда вы постучали.

Тимофей Борисович покачал головой и в его взгляде появилось некоторое осуждение.

— Может Дик потому так и волновался, что какой-то зверек забрался в сарай, — заметил он после некоторого молчания. — Ладно, пойдемте, посмотрим, чтобы мне опять не довелось вас спасать из когтей какого-нибудь хищника, — с выражением некоторого превосходства решил ее начальник. — Только оденьтесь, — более низким голосом велел Тимофей Борисович, неохотно отпустив ее руку.

Саша ничего не возразила, хоть и хотелось прокомментировать его привычку командовать. Но в данный момент она пыталась понять, что ощутила в большей мере — смущение или радость от того, что ее вид не остался им незамеченным.

Через пару минут они вышли из дома и направились к сараю. Саша пыталась выйти вперед на правах хозяйки. Но Тимофей Борисович выразительно глянул на нее, умудрившись вложить в этот взгляд и насмешку над самой ситуацией, очевидно, кажущуюся ему забавной, и в то же время — очередной приказ держаться за ним.

Выразительно фыркнув, она тем не менее подчинилась.

— Вообще, стоит осмотреть этот сарай полностью, — заметил Тимофей Борисович, распахнув двери, — может там дыры в стенах. Да, и новый замок стоит повесить, — заметил он, осмотрев проржавевшие петли.

— А кто в Андреевке плотник? — спросила она и оперлась на его плечо, привстав на носочках, пытаясь заглянуть через Тимофея Борисовича в сарай.

Он повернулся и они оказались нос к носу. Или губы к губам, это как посмотреть.

А Саша вдруг ясно поняла, что ей больше нравился второй вариант.

— Плотник? — взгляд Тимофея Борисовича был прикован к ее губам, а голос стал тише и глубже. — Не думаю, что Василий достаточно надолго выходит из запоя, чтобы кому-то в чем-то помочь. Да и сегодня он всю ночь буянил…

— Так это он живет выше на четыре дома? — с трудом вдохнув, Саша постаралась поддержать разговор.

Хотя ей очень хотелось, чтобы он перестал говорить и наклонился чуть ниже. И Саша сама была немного в шоке. Она, вообще-то, никогда не бросалась на мужчин. Не после недели или двух знакомства. У нее и не было никого никогда кроме Антона. А тут… такое желания она и не помнила, когда ощущала. И ощущала ли.

— Да, это наш плотник, — ответил Тимофей Борисович, и немного нагнулся, всего лишь на один проклятый миллиметр. Мало. Недостаточно. — Но он редко может помочь.

— И что же мне делать? — Саша и не заметила, как перешла на шепот и так высоко приподнялась на носочках, что почти полностью перенесла свой вес на Тимофея Борисовича, улегшись грудью на его плечо.

— Думаю, что с парой досок и замками я вполне справлюсь, Александра Олеговна, — хрипло заметил Тимофей Борисович. — Пришлось освоить это умение здесь. Могу помочь, — его губы почти коснулись ее рта.

Саша никогда не замечала, насколько глубокие и выразительные его глаза, всегда казавшиеся ей непроницаемыми. Сейчас она явно видела там отражение того желания, которое загоралось внутри нее, разливаясь покалыванием в каждой клеточке тела.

— Я буду очень благодар…, - договорить Саша не смогла.

Его рот все-таки накрыл ее губы, превратив остаток слова в стон, с которым Саша подалась вперед, ему навстречу.

А Тимофей Борисович резко развернулся и, обхватив одной ладонью лицо Саши, другой крепко прижал ее к своему телу. Она ощутила его возбуждение, но сама могла думать только о том, чтобы он не останавливался. Послушно подалась назад, упершись спиной в стену дома. И таяла от немного грубоватых, жадных ласк его губ и языка, от легкого царапанья его небритых щек и подбородка по ее коже. Саша подняла руки и обняла его за шею, вдруг поняв краем сознания, что мечтала зарыться пальцами в его волосы уже несколько дней. И ощутив, что смогла сделать это — застонала от удовольствия ему в рот.