— И тебя, — улыбнулась Саша, зная, что не удалось скрыть сожаление от смены его позиции.

Тимофей криво усмехнулся и хмыкнул, протянул руку и завел одну из растрепавшихся прядей ей за ухо.

— Мне не привыкать, — наконец, спустя несколько долгих и тихих секунд, заполненных только веселым повизгиванием Дика, проговорил он.

Саша недоуменно нахмурилась.

— Но… Тимофей, — он вдруг прижал палец к ее губам, заставив Сашу замолчать.

— Только не вздумай добавить отчество, — усмехнулся Тимофей, лукаво подмигнув. — НЕ сейчас. Не тогда, когда мы наедине. Мне нравится, когда ты ограничиваешься именем.

Она поняла, что улыбается слишком часто за это утро. Ощущает себя слишком соблазнительно, хотя оставалась точно такой же, какой была всю свою жизнь. И все благодаря мужчине, из-за которого хмурилась и недоумевала последние две недели. Странно, все-таки.

— И не думала, мне самой нравится тебя так называть, — шепотом призналась она. — Хотя, еще в университете не могла понять, кто додумался так окрестить своего сына.

Он усмехнулся.

— Мои родители, — Тимофей философски пожал плечами.

И отступил еще на шаг.

— Не уверен, что за сегодня успею разобраться с сараем, — совершенно неожиданно для нее сменив тему добавил он куда громче. — Но посмотрю. Доброе утро, Лариса Кузьминична, — Тимофей вдруг немного повернул голову в сторону и кивнул.

Саша заметила их лаборанта, уже выбравшуюся на огород в пестром халате и таком же платке.

— И чего им не спится в субботу? — почти жалобно прошептала она и сама кивнула, здороваясь. — Добро утро.

— Доброе, доброе, — старая лаборантка шустро подошла к веревке, натянутой между палками и отделяющей ее огород от того, что должно было быть тем же у Саши, но пока зарастало сорняками. — Что-то случилось? — лицо пожилой женщины просто излучало болезненное любопытство.

— Александра Олеговна снова слышала какой-то шум в сарае, — совершенно невозмутимым голосом отметил Тимофей вместо нее, тут же, в секунду, превратившись в ее главврача, непроницаемого и непонятного для окружающих. — Но наученная прошлым опытом, позвала меня, чтобы посмотреть.

— Ясно, — кивнула Кузьминична, при этом внимательно рассматривая саму Сашу.

Без сомнений от глаз лаборантки не ускользнул ни ее румянец, ни растрепанный вид, ни губы, просто кричащие о том, что их только что целовали.

Но Александра постаралась принять такой же невозмутимый вид, как и Тимофей.

— Так что, сарай я проверю и попробую починить, Александра Олеговна, — ее босс повернулся к ней и Саша увидела лукавые искры в карих глазах, отчего ей захотелось засмеяться, словно маленькой девчонке. — Василия вы вряд ли добудитесь на выходных.

— Точно-точно, — тут же подключилась лаборантка. — Он всю ночь, небось, пил. Еще два дня на свет Божий не выползет, — поделилась она своим мнением.

Саша уже хотела кивнуть и согласиться с Тимофеем, чтобы поскорее исчезнуть с глаз Кузьминичны, а потом, может быть продолжить, то, на чем они остановились. И вдруг в голове вспыхнула очевидная мысль.

— Ой! Сегодня же суббота! — Саша резко оттолкнулась от стены.

Тимофей нахмурился, но едва заметно.

— Совершенно верно, — согласился он. И даже Кузьминична кивнула.

— Мне же вещи сегодня привезут! — она погрузила пальцы в волосы, пытаясь собраться с мыслями, которые никак не желали систематизироваться. — Юлька уже точно выехала. Она любит все решать с утра! — Саша и не заметила, как посмотрела на Тимофея, будто пыталась у него спросить, что же теперь делать.

Его губы дрогнули, будто бы Тимофей старался не улыбнуться такому поведению. Хотя сам ведь был повинен в ее несобранности. Ну, отчасти, как минимум.

— Значит, с сараем решим завтра, или позже, после того, как разберетесь с вещами, — рассудительно заметил он. — А если понадобиться помощь с вещами, не стесняйтесь, зовите, — Тимофей подмигнул ей, отвернувшись от Кузьминичны.

— Да-да, и я сына своего, если что, пригоню, вы только скажите, Александра Олеговна, — подключилась лаборант.

— Спасибо, там не должно быть много крупных вещей, вроде бы. Но, спасибо, — Саша улыбнулась Кузьминичне и перевела все еще растерянный взгляд на своего главврача. — Мне же еще что-то приготовить надо, Юля точно голодная примчится, — спохватилась она.