– О, да!
– Он низко застонал, откинув голову от удовольствия.
– Определенно, ты будешь исполнять мои желания очень, очень долго, - глухо проворчал Ник.

Она позволила себе искушающе и лукаво улыбнуться. Даже боль отошла куда-то на задний план перед этой нереальной потребностью слиться с ним. И Кэт была согласна даже на вечность, кажется. В конце концов, когда надоест трахаться, с Ником всегда можно великолепно подраться. Не мужчина, а сущий клад.

Он резко дернул ее вверх, слизнув, выпив эту улыбку, а потом, так же нежданно, оттолкнул Кэт от себя, так, что она упала, с силой ударившись коленями и ладонями в шершавый пол. Зная его желания, как свои собственные, она гортанно засмеялась и глубоко прогнула спину, маня его взглядом через плечо.

– Да, именно так, Кэт, - пророкотал Ник ей на ухо, наклонился и накрыл своими руками ее кулачки.
– В первый раз я хочу тебя так.
– Его плоть мощно и сильно толкнулась, одним махом погрузившись вглубь нее.

Кэт закричала, наверное, впервые за все то время, что себя помнила. Смесь боли и такого острого наслаждения была непереносимой, а Ник все погружался и погружался, не дав ей ни секунды на передышку. Он кусал ее затылок, заставляя Катерину выгибаться еще сильней, еще больше оттопыривать свою попку, которую Ник с жадностью сжимал в ненасытных ладонях. И погружался, погружался, погружался, пронзая ее каждым толчком.

Они оба вдруг стали ненасытными, словно глубины ада. Их хвосты давно сплелись настолько крепко, что стали похожи на один, единый жгут. Руки Ника, то и дело выпуская ее попку, сжимали груди Кэт, колышущиеся в ритм его толчков, тут же обхватывали ее талию, и рвались к волосам, расплескавшимся по плечам Кэт.

Она хотела так же. Ей было мало ощущать только его член! Извернувшись, Кэт с силой ухватила зубами ладонь своего демона и прикусила, требуя большего. Ник недовольно зарычал, обжигая ее взглядом темной, безумной, алчущей бездны. Но все-таки позволил выскользнуть из-под него.

Однако, стоило Кэт повернуться на спину, он тут же накинулся на нее вновь, отчаянно компенсируя упущенные секунды. Кэт стонала, не обращая никакого внимания на то, что бугорки гранита впиваются в спину. Этому демону она готова была отдаваться и на битом стекле, и в центральном зале имения Зепара. И, словно демонстрируя это, она жадно сжимала его, втягивала в себя еще глубже. Ее пальцы впивались в его спину так, что ногти прорывали кожу, погружались в мышцы, и по ним на кисти Кэт стекали струйки темной, черной крови.

Она жадно слизывала их, не позволяя себе терять ни единой его частички, а Ник тут же впивался в ее губы, заставляя тело содрогаться от удовольствия и боли.

А последняя нарастала, так же стремительно, становясь все мощнее с каждым ударом его плоти, с каждым толчком. Так, что Кэт уже не могла различить, где мука, а где захлестывающая ее волна оргазма.

И в этот момент, память вдруг предала ее. Сознание взорвалось неистовой мукой, а перед глазами поплыло марево жаркого летнего вечера и безумный взгляд мужчины, который любил ее. Который убил ее, и которого она, Катерина, убила своими руками. Перед ее глазами стояло лицо Николая.

Взвыв, потерявшись в реальности, она дернулась, пытаясь вырваться из каменно-крепких рук, высвободиться из-под его тела. Кожа вспыхнула, обжигая пламенем. Но Ник продолжал удерживать ее в своей стальной хватке, а его плоть все вонзалась и вонзалась, пока крик Катерины не сменилась надрывным, высоким и протяжным стоном наконец-то удовлетворенной страсти.

Ее тело забилось под ним, сотрясаясь неистовой дрожью, и она провалилась в какое-то небытие, ошарашенная слишком объемным потрясением, и чересчур полным удовлетворением, которые принес ей Николаос. И лишь краем сознания услышала его рев наслаждения, ощутила, как он мощно излился внутри нее, запрокинув голову и вдавив Кэт в пол так, что гранит под ними начал крошиться. Ее тело продолжало пульсировать удовольствием, вдруг лишившись мучительной боли, и она не понимала, что все еще впивается в плечи Ника своими ногтями, что ее ноги и хвост так же сильно удерживают его самого.

Тишина, нарушаемая только тихим хрустом гранитной крошки да их затихающим дыханием, воцарилась в пещере. Ник не успел как следует рассмотреть убежище Кэт. И тогда, и сейчас ему было не до того.

Демон пытался прийти в себя, и пока не справлялся с задачей.

Два обнаженных тела, подрагивая, лежали на граните. Они переплелись так, что со стороны, наверное, казались единым целым. Общий, витой жгут сплетенных хвостов, плоть, погруженная в плоть, ее пальцы, пронзающие его мышцы. Татуировки слабо двигались, так же успокаиваясь после этого безумия тел, и могучая кобра, казалось, свилась кольцами в плюще на ее коже, зорко поглядывая по сторонам, словно охраняла территорию, которую теперь безоговорочно считала своей. А сами ветви темного плюща медленно перебирались с кожи Кэт на его руки, забрасывая ростки на спину.

Оргазм ошеломил его. Маленькая смерть, подарившая и неведомое наслаждение, и муку памяти. Даже спустя десять минут руки Ника продолжали удерживать Кэт, словно он опасался, что она опять рванет из-под него, как в ту секунду, когда они оба вспомнили...

Николай не мог отпустить ее. Ни тогда, ни сейчас, ни впредь. И за это право он готов был бесконечно сражаться и с самой Кэт, и с Зепаром, если понадобиться.

Зепар... Их Хозяин... Кукловод, сделавший их своими игрушками еще тогда, когда они с Катериной были людьми.