— А у них что, нет детей? — осторожно спросила Капитолина.

— Да есть, как же… Взрослая девушка, шестнадцатый пошел. Сашка ее в Кембридж, в колледж к какому-то своему приятелю, бывшему английскому шпиону, отправил учиться… Представляете? Вот времена настали!.. А у Ирины, ко всем несчастьям с Сашей, еще и выкидыш случился, когда по телевизору сообщили, что ее муж погиб. Ну ошиблись журналисты, однако горю уже не поможешь… Вот такая, доктор, история… Рассказал вам не знаю почему… Может, советом поможете? Как быть? Я ведь плохой дипломат. — Он усмехнулся. — Меня убивать учили. Это умею…

— Тоже профессия, — вздохнув, согласилась Капитолина. — Значит, говорите, и слушать не хочет? А что, если у него в приятелях английские шпионы, то, боюсь, у наших местных сыщиков никакой надежды нет.

— Что там английский! — засмеялся Плетнев. — Самый близкий его приятель вообще бывший заместитель директора ЦРУ!

— Вот это связи! — восхитилась доктор. — Тем более потуги безнадежны… Но лично вам я, кажется, помогу, Антон… э-э-э?

— Просто Антон.

— Хорошо. Если вы не станете пороть горячку и если ваша встреча с ним может состояться, скажем, завтра с утра, а не обязательно сегодня, то я, возможно, сумела бы оказать вам некоторое содействие. Я, видите ли, обещала навестить Валентину Денисовну после возвращения ее домой. Посмотреть условия, обговорить какие-то проблемы с ее супругом. Естественно, при этом будет присутствовать и Александр Борисович. Я ему уже дала несколько советов относительно его тети. По-моему, в этой семье он — самый разумный и спокойный человек.

— Ха! — воскликнул Плетнев. — Вы его еще не знаете!

— Впрочем, смотрите, ваше дело. — И она отчужденно взглянула на Плетнева.

— Нет, что вы, доктор, конечно! — заторопился Антон, сообразив, что малость перебрал с эмоциями. — Я буду вам очень благодарен. Он нервничает, это понятно. Но Ирина тоже безумно переживает. Собственно, я здесь и по ее просьбе.

— Ну хорошо, тем более. Я могу сослаться на разговор с вами? Но в том случае, если буду уверена в его адекватной реакции?

— Ради бога, доктор! В конце концов, один день, точнее, полдня ничего уже не решают, правда?

— Я тоже так думаю…

И женщина загадочно улыбнулась.

— Спасибо вам. Я поеду?..

Она кивнула, подавая руку, которую Антон аккуратно пожал, будто боясь раздавить в своей лапе.

«Странные они — эти мужчины… — подумала она. — Один весь прямо лучится. А этот даже внимания не обратил… Мастер, значит?..» И вдруг совершенно отчетливо осознала, что постаралась только что сделать буквально все, чтобы сегодняшний вечер для нее не омрачился очередной какой-нибудь ссорой двух мужчин, снедаемых ревностью и, вполне вероятно, взаимной неприязнью. Какие бы слова при этом ни говорились…

«Как он спросил: это всерьез или ловкая маскировка?.. Какой простой и притом невероятно трудный вопрос!.. Да что ж это со мной творится, господи?!» И Лина поставила перед собой жесткую задачу: обязательно дожить до вечера. И сохранить форму! «Пусть одна ночь, но — моя!..»

А Плетнев, выходя из больницы и садясь в «Волгу», сказал:

— Возвращаемся в прокуратуру, Гриша. Все в порядке, след взяли верный. Уже завтра с утра будем работать вместе.

И еще он подумал, что эта врачиха — баба, похоже, тертая. Такие, как она, если чего обещают, обязательно выполняют. Да и зачем Сашке или ему самому новые скандалы, ссоры? Мордобой, что ли, устраивать? Так Сашке не устоять, это — как два пальца… А врачиха подготовит, объяснит, ну поставит ей Сашка даже пистон, хрен с ней, главное, чтоб он отмяк и не лез на конфликт. Сам Антон отлично помнил, как случайная встреча с той же Зоей сразу сняла с него дикое напряжение. И даже вчерашний отказ Милы он воспринял совершенно спокойно. Сегодня — нет, завтра — да… И вообще эта девушка определенно притягивает к себе. Не как Зоя, с той все понятно, а нутром своим, есть в ней что-то такое, чего Антон давно не видел у других женщин… Вот, кстати, и вечер освободился, никуда не надо торопиться… А ночные купания — вещь очень полезная. И как сближает!..

Праздник так праздник!

Шашлык на свежем воздухе, в саду, под развесистой яблоней, когда вокруг полутьма, накрыт большой стол, уставленный бутылками с вином и закусками, приготовленными ловкими руками Оксаны, — что может быть прекраснее?..

Они правильно сделали, решив не утруждать Валентину Денисовну, пусть себе полежит пока в кресле, укутанная от вечерней прохлады шерстяным пледом, да поглядит, как ее верные сотрудники и родня суетятся вокруг стола. Нет, не вставать! Таково было распоряжение Капитолины Сергеевны. Вот сейчас Саша съездит в больницу, привезет ее, и она подтвердит. Никаких усилий — только отдых.

Приятно полулежать вот так, наблюдая, как о тебе все заботятся! Валентина Денисовна от избытка чувств только глаза закрывала, покачивая головой: ну надо же! И ведь кто виновник-то? Да все тот же Сашка! Даром что любимый племянник… Ах, босяк!.. Она поднимала глаза вверх и видела старую уже яблоню. Увы, не ту, по которой лазала и кидала сверху мальчишке-москвичу яркие, душистые яблоки, той давно и в помине нет, новая уже состарилась. И скоро, если Бог даст сил да жизни, и эту придется менять…

— Ну практически все готово, — доложил Александр тетке. — Шампуры нанизаны, я думаю, можно начинать. Садитесь, и, пока вы поднимете пару тостов за здоровье хозяйки, мы с доктором приедем. Нет возражений?

Валентина Денисовна попыталась было возразить, что, мол, негоже, когда не все собрались, но Сергей Иванович, понимавший, что позднее торжество еще и затянется, а людям завтра на работу, поддержал Сашу. А кроме тетки, никто и не возражал. И все устремились к столу, придвинув кресло хозяйки на главное место, в торце. А Турецкий быстро смылся — пить он не мог и не хотел сейчас, а что-то жевать насухую не позволяла честь профессионала застольных наук. Да и розы для доктора надо было успеть купить.