– Иди, Зоря. Круг сейчас исчезнет. Иди, - глухо сказал он, сжал ледяными пальцами мои, из которых я так и не выпустила нож.

И вытолкнул меня из круга.

***

Я бреду сквозь густой туман по узкой каменой тропе. Холод и липкая сырость пробирают до костей, под ногами клубится грозовое облако. Безмолвие нарушает лишь карканье ворон и тоскливый плач неясыти. В отчаянии взмахиваю руками, срываюсь вниз, в тяжелое живое и вязкое грозовое нечто. Вспышка молнии, в ядовитом отблеске мелькают безглазые, серые лица, тени тянут ко мне когтистые лапы, раззявив оскаленные рты. Клубы призраков окружают, впиваются ледяными когтями в сердце, я бьюсь, но не могу прорвать вязкий, смертельно-ледяной туман. Тени шепчут, шепчут вкрадчиво, мерзко, от этого шепота у меня волосы встают дыбом, екает сердце, я выхватываю кинжал, который победно сияет льдом, и вспарываю тьму.

Дикий вопль, вопль тысяч разъяренных глоток пронзает тьму, сбивает с ног, но я продолжаю идти, сжав зубы от ярости, разгоняя тени взмахами клинка. Я тебе не по зубам, тьма. Подавишься. Но, их так много, им нет числа, их все больше... И, самое жуткое, я знаю, что там, за дымкой из душ проклятых, меня ждет он.

Он убьёт меня.

***

Рык Севера прогнал морок. Я очнулась, стоя у входа в длинный, узкий коридор, медленно, цепенея от ужаса, обернулась. Я не хотела смотреть на то, что оставила позади, и всё равно смотрела, не в силах отвести взгляд.

Призраки исчезли, словно и не было. Посреди пещеры стоял Вейр. Живой, целый, невредимый. Вот только глаза... Белки налились кровью, черные, расширенные зрачки. Глаза одержимого. Он шагнул ко мне, ухмыльнулся.

– Какое прелестное, невинное тело. В самый раз, - его голос звучал чисто, без хрипов и кашля. Вот только это был уже не Вейр. И не его голос.
– Осиная талия, маленькие, крепкие грудки. Так возбуждает, когда их разделываешь отменно заточенным лезвием.

– Ты всегда все портишь, - вмешался другой, женский голос.
– Она ведьма, и мы желаем её сердце.

Я попятилась.

– Нет, я буду первым. Тысячи лет я ждал, терпя муки. Ради этого стоило ждать, - возразил третий, мужской низкий голос. Сколько же их там?!

От похотливой речи, липкого, раздевающего взгляда того, кто когда-то был Вейром, мне стало дурно.

– Это не ты, Вейр. Ты, конечно, сволочь, мерзавец, кобель и слуга тьмы, но это не ты.

– Это я, - незнакомец в теле Вейра оскалился и бросился на меня.

Ему навстречу прыгнула серая тень, сбила с ног, они покатились по полу, слившись в одно целое. Я, кажется, что-то заорала, бросилась к ним. Они катались по полу, я носилась вокруг них переполошенной квочкой, не в силах разнять. Я вцепилась в плечо Вейру, что-то крича Северу, упала на них. Они повозились ещё, и, наконец, замерли.

Север, глухо рыча, держал Вейра за горло, колдун вцепился волку в шею, лицо побагровело, канаты мышц напряглись, он силился, но не мог скинуть зверя с себя. Сверкнул металл, Север взвизгнул, заскулил, отскочил от врага, пошатнулся, лапы надломились. Он упал, как подкошенный, его тело обмякло, расслабилось, янтарные глаза затянулись серой дымкой. Я знала, что это значит. И не хотела знать. Я с ужасом смотрела, как синий, сияющий мертвенным светом песок заливает кровь друга. Север, мальчик мой, нет!

Вейр сел, отряхнул песок с меховой куртки. И улыбнулся.

Заклинание пришло само, сразу, полностью и целиком, словно я его всегда знала. Помню, как вытаскивала из Прави непоседу Марийку, когда она истекала кровью. Мне было шесть, ей четыре. Так и сейчас. Слова ложились ровно, четко, голос звенел, я читала без сбоев, огрехов и оговорок, читала так, как будто от идеальной отчитки зависела моя жизнь, и жизнь друга. Впрочем, так оно и было. Смешение сил? Слово - само по себе сила. Это Свет, это Тьма, смотря в чьих устах это оружие. Оно не по зубам никакому смешению.

– Ты вовлечен, Вейр, дух, ты пойман в этот круг,- я очертила круг силы в воздухе, добавила знак покоя. Вейр зарычал страшно, встал на ноги, двинулся ко мне, но смог сделать только шаг. До меня осталось десять шагов.
– Ты пойман и связан чернотой вокруг, услышь мой глас ты сегодня в ночи, я призываю тебя, помоги, призраки злобы, духи убийц, я изгоняю вас в Навь из круга уйти.

Вейр сделал шаг. Казалось, он идет в толще воды. Девять шагов. Я метнула взгляд на Севера. Он истекал кровью.

– Изыдите прочь, изыдите в Навь, Во имя Матери, Девы, приказом Жрицы и волей её, её силой изгнанны, без причинения вреда, без зла, с Её благословлением, что станете Светом навсегда.

Вейр шел. Его корчило судорогами, он двигался неровно, урывками, но шел. Молча, скалясь в ухмылке. В багровых от крови глазах сверкала такая злоба, такое вселенское зло, что от этого молчания, взгляда мне дико хотелось дать деру, но я не могла. Погибал Север, уходил Вейр. Шаг. Шесть шагов. Я бросила искру. Крохотная, едва живая, но она все же затеплилась у меня над головой.