– Окончательную?

– Не надо. Блокирующего чипа хватит. Побудет заключенным в одной шкуре, поостынет, свыкнется. После решу, как с ним дальше быть. Убить я его всегда успею... К сожалению, всего один раз.

– Куда отправишься?

– Сейчас пришло в голову... У нас, ведь, база на Центале?

– Хороший выбор! Гляди, не поляг там костьми. По-моему, я начинаю тебе завидовать.

– Рановато начинаешь, братишка. Я еще здесь. А на Центале, я выяснял, дела совсем не так хороши.

– Только не в отношении аборигенов. По последним данным их уже около семи миллиардов.

– Замечательно. Можно вплотную заняться этим миром. Такая маленькая планетка, а воистину золотое дно.

Краасс прищелкнул пальцами. В аккурат между рагезтами возникла объемная голограмма. Окутанная голубою дымкою, расцвеченная в зеленоватое, розовое и лиловое, в воздухе перед трансформером висела абсолютно точная миниатюрная копия Земли.

– Горный массив. Климатический пояс умеренный.
– Денио приблизил изображение нужного фрагмента, превратив голограмму в карту.
– Численность местного населения в текущем периоде резко возросла, но пока нам это не мешает.

– Невидимка? Хорошая штука!

– Да, смотри. В прошлый раз поставили дополнительное кольцо. Излучение действует выборочно, исключительно на аборигенов. Остальные живые формы свободно перемещаются территорией.

– Люди как-то ощущают присутствие барьера?

– Исключено. Отражающие поля подобраны идеально.

– А спутники? Я смотрю, они активно рвутся в космос.

– Принимающий коридор выходит за пределы орбиты. Они не могут нас увидеть или вычислить.

– Взгляни на цифры. Они размножаются с потрясающей быстротой.

– Ага, но и вырождаются тоже.

– Физические показатели за последние планетарные сто лет значительно ухудшились.

– Ну, это норма для подобной цивилизации. А без нашей, - Денио ухмыльнулся, - активной помощи через пять-шесть сотен лет либо они доконают свою планетку, либо Центал от них избавится. Радикально!

– Самое время вмешаться. Хорошо.
– Краасс свернул голограмму.
– За сколько управимся со сборами?

– Дай подумать... Восьми космосуток предостаточно. Два прохода через гиперпространство. Возле метеоритного кольца подберете модуль с образцами. Из остальных планет системы только красная подходит для технических разработок. Но прямо сейчас начинать смысла не вижу.

– Смотри-ка, - Краасс вытянулся в кресле, совершенно по-человечьи закинул руки за голову. Казалось, еще немножко, и он замурлыкает, как большой сытый кот, - мне и вправду начинает нравиться эта идейка. Вспомню молодость, займусь изучением....

– Обязательно займешься.
– Денио лукаво прищурился.
– Потом. А сейчас... как на счет аперитива? Нам обоим не помешает расслабиться.

Краасс склонил голову к плечу, в глазах зажегся красный огонек:

– Показывай!

Денио развернулся ко входу, негромко хлопнул в ладоши. Дверные створки приоткрылись. Солдаты втолкнули в зал двух арголиек. Девушки молча прижались к стене, уставившись на рагезтов остекленевшими от ужаса глазами. У обеих - соломенные длинные волосы, раскосые зеленые глаза, мелкие черты лиц. Сквозь спутанные пряди проглядывают заостренные ушные раковины. Из одежды - набедренные повязки и ожерелья из самоцветов на груди.

Краасс хихикнул.

– Ты, что, приятель, близняшек где-то оторвал? Чего они такие одинаковые?

– Нормальная реакция!
– недовольно протянул Денио, - а я думал, так забавнее будет.

– Действительно 'забавно', - передразнил его Краасс, - теперь мне ними даже махнуться не захочется...

– В самом деле?!
– Денио безудержно захохотал, - нет, старик, ну ты отстал от жизни! Да их не хватит больше, чем на раз!

По ушам вдруг резанул пронзительный тонкий крик. Одна арголийка, потеряв голову от отчаяния и страха, бросилась назад и начала в исступлении колотиться о замкнутые двери.

Стремительный, змеиный бросок, и Краасс оказался над ней. Схватил девушку за шею. Длинные изогнутые когти впились в серебристую кожу, из-под них заструились тонкие полоски зеленоватой крови. Черты лица рагезта плыли, менялись. Губы растянулись в плотоядной ухмылке, обнажив треугольные лезвия зубов, лимонно-желтые глаза приблизились вплотную, их взгляд обжигал, выворачивал душу наизнанку. Изнемогая от нарастающей боли и слабости, девушка попробовала отвернуть голову. Из последних сил, хватая воздух ртом, она силилась прошептать что-то.

Рагезт нетерпеливо встряхнул жертву, опять притянул к себе. Черный раздвоенный язык скользнул по щеке, оставляя багровый след.

– Ну что же ты, крошка... посмотри на меня!

Помимо воли, несчастная арголийка открыла глаза и, испустив безумный вопль, потеряла сознание. Судьба все же послала страдалице последнее снисхождение: она утратила разум раньше, чем распрощалась с жизнью.

* * *

В густой тени папоротников, на плоском камне у ручья, оборотень свежевал тушу только что добытого оленя. Руки машинально делали свою работу, но глаза уставились в одну точку и, казалось, ничего вокруг не замечали.