— Меня радует, — улыбнулся отец, — что вы, Валя, истеричка!

— Хватит называть меня Валей, — перешла в атаку Наташа, — я понимаю, Наташа — трудное имя.

— А я не понимаю, на что вы обижаетесь, — опять улыбнулся Яков Андреевич. — Разве мы вас плохо встретили? Хозяйка сейчас начнет блины печь! Вы любите гречишные блины? А имена я от возраста путаю, у вас акселерация, и у нас тоже акселерация, только в другую сторону — ранний склероз!

— Ты, Наташа, — вступила в разговор мать, — пришла и расселась как ни в чем не бывало, а у меня в голове гудит и сердце ходуном ходит! Кто ты, что ты? Может, ты разведенная, почему бы нет, может, вообще в тюрьме сидела?

— Так ведь Вася на мне женится, а не вы! — вспыхнула Наташа.

Теперь уже не сдержался отец:

— Выход через коридор! Вы сами напросились!

Наташа снова взяла себя в руки, поднялась с достоинством:

— С будущей невесткой нельзя ссориться, рискуете потерять сына!

— Что скажет молчаливый сын? — спросил отец.

Вася тоже поднялся:

— У меня в гостинице администратор знакомый. Наташа стойко выдержала вашу неслыханную бестактность!

И вместе с Наташей пошел к выходу.

— Прощайте, Валя! — крикнул вдогонку отец.

— Все-таки она столичная штучка! — добавила мать.

Лида выскочила на балкон, увидела выходящих на улицу Наташу и Васю:

— Вы в какую гостиницу?

Вася обнял Наташу за плечи, они свернули за угол, и тут Наташа заплакала:

— За что они меня? И ты тоже, не заступился!

— Все нормально, — сказал Вася. — Все законно. Увидишь, завтра они испекут тебе пироги!..

Уже вечерело. И церковь Спаса на Ильине, ее ясные, белые стены, украшенные затейливым декором, золотило вечерним солнцем. Возле церкви, на пышной траве, ребятишки гоняли мяч.

— Родители у меня замечательные… — говорил Вася.

— Я это сразу заметила… — невесело согласилась Наташа.

— А что ты хочешь, чтобы они при виде тебя от радости прыгали? Ура!.. Вот она, которая у нас отнимет сына… — Они подошли к входу в церковь. — Зайдем?

— Зайдем! — сказала Наташа. — Это тут Феофан Грек? Должна же я в Новгороде получить хоть какое-нибудь удовольствие?

В полутемной церкви разметались по стенам грозные и величественные святые — тот, кто создавал их, был человеком неумеренным, страстным.

— Эта «Троица» не хуже рублевской… — сказал Вася.

— Рублев нежнее и мудрее…

— Нежнее — да, а мудрее — тут я не согласен! — заспорил Вася. — Я тебя, Наташа, полюбил сразу, как только увидел!

— Ты мне тоже сразу понравился, но обожди… — тихо сказала Наташа. — Я кажусь скороспелкой, но это я наигрываю. Если бы мама не уплыла на пароходе, я бы не поехала с тобой на автомобиле. Спасибо, что ты привел меня посмотреть эти замечательные фрески. — И повернула к выходу. — Кстати, кого звали Валей?

— Мою первую любовь. Ее я привез из Калинина. Она не пошла за меня, потому что я таксист. Вот если бы я тогда прошел на физмат…

— А я какая по счету любовь?

— Вторая!

— Врешь!

Вася загородил Наташе дорогу:

— Хочешь, уговорю священника, чтобы нас повенчали?

— Опять врешь! — улыбнулась Наташа. — Во-первых, это недействующая церковь, а во-вторых, венчают только по предъявлении брачного свидетельства, уж это я от мамы точно знаю! — И вышла из церкви.

Потом они молча шли вдоль Волхова. К вечеру Волхов стал темно-лиловым. А суда на нем — аспидного цвета. Потом они оказались возле таксопарка.

— Тормози! — остановил вахтер. — С барышнями сюда не ходят.

— Это жена! — ответил Вася.

— Где на ней написано, что жена? — спросил вахтер.

— Татуировка на спине! — ответила Наташа. — Только вот раздеваться зябко.

— Вымогатель! — сказал вахтеру Вася и дал ему рубль.

Они с Наташей прошли внутрь таксопарка.

— Моя машина в отдельном боксе, — сказал Вася. — Сменщик на бюллетене!

— А где же твоя гостиница? — спросила Наташа.

— Вот она! — Вася показал на гараж.

— А знакомый администратор?

— Я при тебе дал ему рубль!

— С тем же успехом я могла переночевать в твоем «Москвиче».

— Он безгаражный. Я боюсь, что его угонят вместе с тобой!

Стандартная светло-зеленая «Волга» стояла не то чтобы в отдельном боксе, но невысокая перегородка действительно отделяла ее от остальных машин.

— Ты перегородку специально поставил, чтобы девочек сюда водить? — усмехнулась Наташа.