Прошло несколько дней. Ранним утром Зоя Павловна дежурила на лестничной площадке возле окна. Вытянув шею, она не сводила глаз с дома напротив, точнее, с подъезда напротив.

Вот наконец дверь отворилась, показалась Лиля, таща за руку сына, то есть внука Зои Павловны. Как это обычно бывает, Лиля заспешила по улице к автобусной остановке, а мальчик не хотел спешить, и Лиля ему выговаривала…

Сверху Зоя Павловна следила за ними не отрываясь и даже привстала на цыпочки, чтобы видеть как можно дальше.

На площадке показался рыхлый мужчина со спаниелем на поводке.

— Вы что так смотрите, — спросил он, — у вас кто-нибудь выпал?

Зоя Павловна опомнилась и побежала вниз, забыв про лифт.

Позже на сцене небольшого клуба Зоя Павловна опять репетировала чеховское «Предложение». Наталья Степановна была та же самая, но Ломов — другой. И он орал изо всех сил, стараясь перекричать партнершу.

— Воловьи Лужки мои!

— Наши!

— Мои-и!

Зоя Павловна зажала руками уши:

— Стоп! Петенька, у зрителей лопнут барабанные перепонки!

— Но у Чехова ремарка «кричит», — возразил артист.

— Но не орет как оглашенный!

— Я не ору, я выдаю темперамент! — обиделся исполнитель. — Все мое обаяние строится на моем безграничном темпераменте!

— Попробуем еще раз! — попросила Зоя Павловна.

— Воловьи Лужки мои! — взвился Ломов, сотрясая стены.

Зоя Павловна обернулась, сзади никто не смеялся. Ириши не было.

— Зоя Павловна, вы не отворачивайтесь! — потребовал артист. — Вы не видите, какая у меня при этом убедительная мимика!

— Я вижу, — сказала Зоя Павловна, — вы извините, ко мне должны были прийти, а мимика действительно выразительная!

— Я не могу больше репетировать, — отказалась Наталья Степановна, — у меня от этого истошного крика разболелась печень!

В воскресенье, когда Зоя Павловна возилась на кухне, раздался требовательный звонок, и вслед за звонком в квартиру ворвалась Ириша.

— Он — то, что вам нужно! Чурбан неотесанный, ноль интеллекта, зовут Германом Сергеевичем, имя Герман подходит ему, как мне Кармен!

Зоя Павловна разволновалась:

— Кто он такой? Кого вы это умудрились разыскать?

— Его, его, отца нового мужа вашей бывшей невестки! — и Ириша победоносно поглядела на Зою Павловну. — Поехали!

— Куда, зачем, почему?

— Эти грубые битюги прямо-таки обожают хрупких и деликатных, как вы! Вам надо втереться к нему в доверие. Пожилые люди легко находят общий язык, и тогда вы раз-два — и выскакиваете на внука!

— Ты сошла с ума! — Зоя Павловна даже не заметила, что перешла на ты. — Как это я вотрусь в доверие к битюгу?

— Вы думаете, мне было просто его найти и собрать нужные сведения? Ну что вы копаетесь? Сумочку в руки — и поспешили, мы опаздываем!

— У меня творожники жарятся!

— А я не люблю творожники! — парировала отговорку Ириша, метнулась в сторону, выключила газ. — Бинокль я взяла!

— Зачем бинокль?

— Господи! — не выдержала Ириша. — Как вы любите задавать вопросы!

На стадионе шел футбольный матч. Стадион не был переполнен, теперь это редко бывает. Но все равно стоял порядочный шум, кто-то свистел, кто-то орал. Зоя Павловна и Ириша пробирались на свои места.

— Обожаю футбол! — говорила Зоя Павловна, она раскраснелась и выглядела моложе, чем обычно, то есть не на свои сорок четыре, а на сорок два, а может быть, даже на сорок один, — я по телевизору всегда смотрю…

— Садитесь! — Ириша уселась первой.

— Значит, он футболист, в его-то годы, обожди, я угадаю, кто именно!

По полю носились молодые крепкие мужчины и били по мячу.

— Он не футболист, — разъяснила Ириша, — он судья!

— Да ну, — с иронией протянула Зоя Павловна, — это уже огорчительно…

И Ириша взглянула на нее с интересом, ишь ты, оказывается, какая…

— Только чего это он все время в середке толчется, бегает мало?

— Да нет, не этот, а вон, — показала Ириша, — махала!

Зоя Павловна звонко расхохоталась.

— Колоссально!

— Что колоссально? — не поняла Ириша.

— Какой кошмар!.. Я пытаюсь втереться в доверие к махале!..

Она взяла у Ириши бинокль и навела на бокового судью.

— Ну, как зрительное впечатление? — спросила Ириша.