– Но он в сознании.

– Да. Но ничего не могу сделать.

– Палата охраняется?

– Нет. У нас хорошая охрана снаружи, как вы уже, наверное, успели заметить, – улыбнулся врач.

– Да уж, заметил. Но тогда, может быть, вы проводите меня к начальнику режима или кому-то, кто занимается вопросами допуска к больным.

Доктор посмотрел на Турецкого с хитрым прищуром. Расчет следователя был прост и немудрен: в разговоре с начальником режима голос завотделением может сыграть решающую роль.

– Извольте. – Кмит вышел из-за стола и пошел к выходу из кабинета.

Турецкий последовал за ним.

Они пересекли почти всю больницу, миновали множество извилистых коридоров и лестничных пролетов, прежде чем оказались перед обитой темно-коричневым дерматином дверью без всякой таблички. Видимо, предполагалось, что тому, кто знает, чей это кабинет, табличка не нужна, а тому, кто не знает, и не нужно знать.

Кмит постучался и, не дожидаясь приглашения, вошел. Турецкий вошел за ним.

За столом сидел рослый офицер в форме майора ФСБ.

– Здравствуйте, Роланд Анатольевич, – приветствовал он Кмита, – чем могу?

– Вот вопросик у нас к вам, – встрял в разговор Турецкий, – я следователь Генеральной прокуратуры Турецкий. Я веду дело об убийстве Мартемьяновой, по которому, как может быть вам известно, Игорь Вересов проходит свидетелем и пострадавшим.

Майор нахмурился:

– Доступ к больному Вересову запрещен. Вы же сами понимаете, господин Турецкий. Но вы же понимаете – порядок. Кроме того, человека вчера чуть не убили…

– Знаю. Это я его вчера обнаружил с пулей в плече.

Майор, видимо, радио не слушал и телевизор не смотрел. Иначе ему бы обязательно запомнилась уникальная фамилия Александра Борисовича.

– Но в любом случае, – подумав, ответил он, – Вересов сейчас в тяжелом состоянии. Последствия шока, сами понимаете…

Он попытался незаметно для Турецкого подмигнуть Кмиту, но, интересно, как это возможно, когда Турецкий стоял рядом с завотделением?

– Да, – сокрушенно покачал головой Турецкий, – это действительно так. Но сегодня утром Вересов резко пошел на поправку, и Роланд Анатольевич считает, что состояние больного хорошее и он вполне может ответить на мои вопросы. Так, Роланд Анатольевич?

Старик чуть замялся, а потом смело кивнул:

– В принципе да.

– Тем более, – продолжал давить на психику чекиста Турецкий, – сами понимаете: чем раньше следствие получит необходимую информацию, тем скорее мы найдем убийц депутата Мартемьяновой.

По губам майора пробежала тонкая улыбка. Ну, разумеется, он тоже прекрасно понимал, что вероятность этого приближается к нулю. Однако крыть было нечем, и он, немного помявшись, согласно кивнул.

– Ну раз Роланд Анатольевич согласен… Только недолго, господин Турецкий…

Александр Борисович с Кмитом вышли из кабинета и пошли по коридору.

– Демократия, – вдруг негромко произнес Кмит.

– Что? – переспросил Турецкий.

– Я говорю, демократия у нас. Свобода. Мог ли я еще пятнадцать, двадцать, двадцать пять лет назад хотя бы пикнуть в кабинете начальника режима? – Старичок интенсивно замотал головой. – Нет, нет и еще раз нет. Раньше служба режима была самой главной здесь. Самое меньшее, что мне грозило бы в этом случае, – понижение в должности. Строгие времена были. Порядок неукоснительный. А теперь? Говори что хочешь. Делай что хочешь. Иди куда хочешь.

– И чем вы недовольны?

– Я?! – остановился Кмит. – Да что вы. Я всем доволен. Я даже испытываю некое моральное удовлетворение, что человек из КГБ имеет теперь меньшую власть. Но знаете, гражданин Турецкий, помяните мое слово, когда здесь, в этих стенах, уже тоже не будет порядка, значит, все. Страна окончательно погибнет. И ничего ее не спасет. Помяните мое слово. Вот, Вересов лежит здесь, в этой палате. Только прошу вас, недолго.

Они подошли к одной из дверей, Кмит указал Турецкому на нее и, заложив руки за спину, ушел. Маленький осколок прошлого, который, возможно, знает о настоящем и будущем гораздо больше, чем это можно предположить…

Игорь Вересов лежал на кровати и смотрел небольшой телевизор, который крепился на специальном кронштейне у противоположной стены. Вообще, обстановка была очень современной – покрытые белоснежными деревянными панелями стены, кожаный диван и модерновый журнальный столик у стены, кровать, оборудованная разными немыслимыми приспособлениями, вышеупомянутый телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр, кондиционер…

Оглядев все это великолепие, Турецкий решил, что государственные чиновники, которые то и дело сюда наведываются, далеко не дураки. Он сам бы не отказался провести тут недельку-другую. А то и месячишко.