– Она соломенная вдова?

– Вроде того.

– Но ее сердце не занято, надеюсь?

– Увы, еще как занято! Но другим… а совсем не мужем.

– Но где же находится благоверный вашей лучшей подруги? В служебной командировке?

– Нет. Он в казенном доме. А находится, как вы изволили выразиться, под следствием. Его подозревают в организации убийства. Убийства собственного сотрудника…

– Мужа Киры Бойко зовут случайно не Федором Евгеньевичем Невежиным?

Вот теперь пришло время вздрогнуть Елене Петровне. И это у нее получилось неплохо.

– Вы с ним разве знакомы? – удивленно спросила она.

– Знаком. И даже больше…

– Погодите-погодите, – помахала пальцами Теребова, – сейчас соображу… Ведь вы же, Юрий Петрович, адвокат? И значит, вы адвокат Федора?

– Да, – не стал скрывать Гордеев. – Я адвокат Невежина Федора Евгеньевича. И буду защищать его в суде. Если, конечно, дело дойдет до этого. Но пока все складывается не в его пользу. Обстоятельства, по которым можно было бы закрыть его дело, никак не открываются. Вот я и подумал, что, может, именно с вашей помощью, Елена Петровна, что-то появится и прояснится. Помогите мне. Помогите мужу вашей подруги. Вашей лучшей подруги, как вы ее называете. Хотя ей, скорее всего, это как раз и не нужно. Ведь все ее показания свидетельствуют против мужа.

– Но если Кира так показывает, значит, она искренне считает его виновным!

– А может, она просто заблуждается? Или ее запугали? Возможно, она хочет за что-то отомстить своему мужу? Вот и наговаривает на него. А когда обида пройдет и она спохватится, будет уже поздно. Человека осудят. Причем невиновного. Да и ее могут посадить потом за дачу ложных показаний, тут уж как повернется…

Гордеев замолчал. Молчала и Теребова.

– Расскажите мне о Кире, Елена Петровна, – нарушил наконец паузу Юрий. – Я до сих пор никак не могу с ней встретиться. Она избегает меня. То в разъездах, то говорит, что болеет, то… ну вы сами знаете, что женщина, особенно красивая, при желании может найти великое множество причин. В суд она, конечно, будет вынуждена явиться, где и ответит на все мои вопросы. А они могут оказаться для нее очень неудобными. Но если есть хоть какая-то возможность не доводить дело Невежина до суда, то я, как адвокат Федора Евгеньевича, просто обязан ее использовать.

Теребова тяжело вздохнула.

– Расскажите, расскажите, Елена Петровна, – вновь настойчиво попросил адвокат.

Теребова внимательно посмотрела на Гордеева и жестко сказала:

– Ответьте мне прямо, Юрий Петрович, вы знали, что Кира, жена вашего подзащитного, является моей подругой? Признайтесь, что весь этот спектакль, который вы разыгрывали вокруг бильярдного стола, предназначался только для того, чтобы разговорить меня. Ведь я же видела, как вы ни старались это скрыть, что играть на бильярде вы умеете, и, вероятно, довольно-таки неплохо. Удар у вас, во всяком случае, поставлен. Опытному игроку это сразу бросается в глаза. Так, как поступили вы, обычно поступают в публичных бильярдных люди, которых в другой игре называют шулерами. Они сначала усыпляют бдительность новичка-простофилю своей плохой игрой, предлагают сыграть на деньги, а потом обдирают бедолаг как липку. Знаете, чем вы отличаетесь от новичка? Тем, что новичок старается правильно выполнить удар, вы же очень старались все делать неправильно.

Теребова замолчала и вопросительно посмотрела на адвоката, а Юрий искренне рассмеялся:

– За спектакль, Елена Петровна, меня извините. Я был, конечно, не прав. Прошу прощения. Но вот того, что Кира Бойко является вашей подругой, я, поверьте, никак не мог и предположить. Цель моего сегодняшнего визита к вам – это действительно разговор с вами, но не о вашей подруге и жене моего подзащитного, а о майоре Пасечнике, который, к сожалению, ничего уже из того, что меня сильно интересует, не расскажет. Ни мне, ни кому-то другому.

– А что с ним случилось?

– Во время ураганного ветра ему на голову упал рекламный щит. Пасечник погиб на своем боевом посту. На том самом. Правда, не как герой. А как тип, которого судьба наказала.

– Нет! Это место действительно заколдованное! – очень серьезно сказала Теребова и механически перекрестилась.

– Может, и так. Кто знает? Но меня, уважаемая Елена Петровна, интересует совсем другое.

– Вы снова о Кире Бойко?

– Да. И теперь не только из-за дела Невежина, как вы сначала подумали, но и в связи с майором Пасечником. Может, это простое совпадение, стечение обстоятельств, однако именно она, Кира, попросила вас подвезти ее к посту майора, затем именно у нее вы забыли документы на ваш автомобиль…

– Он не мой. Я езжу на нем по доверенности.

– Не важно, на чьем автомобиле вы ездите, а важно, что майор вас остановил и машина какое-то время оставалась без присмотра. А дальше – глядите, какая выстраивается цепочка. Майор Пасечник появляется у вашего ресторана в то самое время, когда я в нем впервые обедаю, он вывешивает свой фальшивый знак, затем штрафует моего приятеля, после чего у его автомобиля отваливается переднее колесо, а сам автомобиль с пассажирами, то есть с нами, чудом остается цел. И в этом автомобиле нахожусь я, адвокат Гордеев, которому предстоит защищать Федора Невежина, в то время как против него свидетельствует его законная супруга, Кира Бойко, и ваша, Елена Петровна, лучшая подруга.

– Но тогда именно Кира Бойко должна быть вам вдвойне интересна? Не так ли, Юрий Петрович? – спросила Теребова.

– Вы попали в самую точку. Вот поэтому я и прошу вас рассказать мне о ней. И я был бы вам очень признателен, если бы вы на это согласились.

Елена Петровна задумчиво покачала головой:

– Придется нам с вами перейти в мой кабинет. Здесь становится шумно. Кажется, новые партийные бонзы дозрели для игры на бильярде.

Гордеев обернулся и увидел, как помещение бара заполняется одинакового вида мужчинами. Все они были в черных брюках и в белых рубашках, две-три верхние пуговицы у всех были расстегнуты, галстуки ослаблены. Все мужчины были примерно одной упитанности, хорошо навеселе, и все они с одинаковым шумом вываливались во входные двери бара.