Официантка поставила передо мной салатницу с остроконечной горкой неизвестно чего, густо политого майонезом. Разбираться я не стал, а быстро снес пирамидку, после чего во рту остался привкус уксуса, нерафинированного подсолнечного масла и обычной вареной картошки.

Затем я проглотил суп (который оказался весьма неплох) и уже приступил к бифштексу, когда к моему столику подошел какой-то человек и спросил:

– Позвольте?

Надо сказать, в кафе было немало свободных столиков. Я показал взглядом на них (поскольку рот был забит), однако человек не двинулся с места.

– Можно? – опять спросил он.

И не дожидаясь моего ответа, сел напротив. И не просто сел, а поставил локти на стол и уставился на меня.

Я проглотил кусок, положил вилку и вопросительно посмотрел на него.

– Вы – адвокат Игоря Трегубова? – негромко спросил он.

Так! Интересно! Я становлюсь популярным в Сибирске…

– Да… А с кем имею честь…

– Не волнуйтесь, – еще тише, и на этот раз оглянувшись по сторонам, сказал незнакомец, – я знаком с Игорем Андреевичем. Мы встречались много раз.

Он нервно плеснул в стакан воды и залпом выпил. А потом протянул мне ладонь:

– Дмитрий Бондарев. Корреспондент телекомпании «Десятый канал».

Он вынул из кармана визитную карточку и протянул ее мне.

Я взял карточку и пожал протянутую руку:

– Юрий Гордеев. Но как вы узнали, что я адвокат Трегубова?

– Мне сообщили.

– Кто?

Он пригнулся и еле слышно произнес:

– Жена Игоря Трегубова. Евгения.

– А как вы меня нашли?

Он пожал плечами:

– По фамилии. Обзвонил все гостиницы, потом пришел и ждал в фойе. Она мне вас описала.

Я прикончил бифштекс и выпил чашку кофе.

– И зачем это понадобилось?

Он наклонился еще ниже и прошептал:

– Я должен сообщить вам нечто важное.

– О чем?

– О деле Трегубова. И мафии.

Так, интересно…

– А почему мне о вас ничего не сказала Женя сегодня утром?

– Потому что она не в курсе того, о чем я вам хочу рассказать. И потом мысль обо мне пришла ей в голову уже после того, как вы расстались.

Честно говоря, у меня не было никаких оснований доверять первому встречному-поперечному. Да и мне, если честно, совершенно не хотелось глубоко вникать в мафиозные реалии Сибирска. Себе дороже. Я же адвокат, а не следователь. Я защищаю обвиняемого, а не борюсь с преступностью. Вот есть милиция, прокуратура, РУБОП, пусть они и борются.

– У меня достаточно материала, – довольно холодно ответил я, – я ознакомился с материалами дела Трегубова, мне этого хватит. Теперь подумываю, как помочь клиенту.

Бондарев опустил глаза:

– Понимаю… Не хотите связываться. Боитесь…

– А вы считаете, что я должен в одиночку бороться с мафией? – саркастически заметил я. – Идти с перочинным ножиком на танк? Нет уж, увольте.

Бондарев вздохнул, выпил еще воды и сказал:

– Вы, наверное, знаете, что у нас тут делается? Журналисты, которые чуть-чуть прикасаются к запретным темам, сразу же гибнут. Если не от рук одних, так от других.

– Кого это «других»? – машинально задал вопрос я.

– А вы не в курсе, что в городе две враждующие группировки? Севмаш и центровые. Они до сих пор никак не могут поделить город и область.

Ну вот. Еще и какие-то центровые прибавились. И зачем я согласился на это дело?

– Игорь Трегубов только одна из жертв этой борьбы. И знаете, почему его просто не убили на улице? Знаете?

Я покачал головой, так как этого не знал. И знать не хотел.

– А я вам расскажу, – уже не оглядываясь по сторонам, воскликнул Бондарев, – потому что есть некие документы, которые являются залогом того, что Трегубов будет жить.

Я пожал плечами:

– Мне это известно. Я был в их квартире – там даже под унитазом что-то искали. Нашли или нет – не знаю. Но искали очень тщательно.

– Не нашли, – загробным шепотом сообщил Бондарев, – и не найдут.

– Ну хорошо, а может, вы знаете, кто подослал убийц к Жене Трегубовой? – спросил я, с ужасом чувствуя, что сам начинаю интересоваться подробностями. Это было опасно, неразумно, бессмысленно… Но я не мог удержаться.

– В нее стреляли? – изумился Бондарев.