Таким образом, мы начнем с представления о Боге как о любящем Духе, а уже потом рассмотрим другие образы Писания. Библейское представление о Боге во многом отражает роман «Хижина». Так, Бог объясняет Маку, что любовь, самым совершенным образом которой является Бог, не может оставаться в одиночестве. Любовь нуждается во взаимоотношениях. Если Бог — одно–единственное существо, Он не может быть совершенной любовью в самом себе. Может быть, Бог сотворил мир, чтобы создать объект для своей любви? В таком случае творение не было бы свободным актом Бога, потому что Бог нуждался бы в мире. А если это не свободный акт, тогда это не действие Его благодати. Значит, в итоге мир налагал бы ограничения на Бога.

Однако Божья любовь предполагает, что в Боге есть не один любящий. Эта идея, вполне здравая в библейском и богословском смыслах, — основополагающая для романа «Хижина». Папа, Иисус и Сарайю вечно любят друг друга.

Кроме того, «Хижина» отдает должное библейской истине, что Бог есть Дух. Под Духолс я здесь понимаю не просто третье Лицо Троицы — Святого Духа, но нечто иное: как природой Бога является любовь, точно так же Его природой является и Дух. В «Хижине» эта истина, которая порой кажется нам абстрактной, звучит так в словах Бога к Маку: «Я есть глагол». Постараемся понять, что это значит.

Слишком часто мы представляем себе Бога каким?то объектом. В «Хижине» Бог изображается как три разных Лица. Но это существо «живое, динамичное, вечно активное и движущееся». Иными словами, Бога нелегко проткнуть булавкой, как мертвую бабочку, и поместить на нужное место в коробочке. Это и означает, что «Бог есть дух», хотя автор «Хижины» использует иные слова. В отличие от любой сотворенной вещи, Бога нельзя измерить, рассечь, проанализировать, определить или проконтролировать. Да, Бог обладает чем?то вроде личности, но она совсем не похожа на личность человека. Человек — это также объект.

Представление о Боге как о Духе занимает важнейшее место в романе. Бог является Маку как жизнерадостная негритянка, как дружелюбный плотник и как воздушная азиатка. У читателя может возникнуть искушение думать, что Бог выглядит именно так. Но сам автор заботливо предупреждает читателя: Бог явился в таком виде именно Маку, и это было нечто подобное образам из притчей Иисуса.

Какой же Бог открывается нам с помощью этих явлений? Дух и любовь. Динамичный союз любви, который превосходит все известные нам земные категории. Мы никогда не станем во всем подобными Богу, но поскольку мы созданы по Его образу и подобию, мы можем вступить в подобные отношения любви с Богом и другими людьми. Бог решительным образом отличается от расхожих представлений о Нем. По своей сути он не похож на Гэндальфа из «Властелина колец» или на Моргана Фримэна из фильма «Брюс всемогущий». Несмотря на то что Мак учился в семинарии, он, подобно многим из нас, привык думать о Боге либо как о сентиментальном дедушке, либо как о суровом судье, который всех наказывает. Автор «Хижины» пытается избавить читателя от популярных образов Бога, предложив ему вместо них такие образы, которые ближе к Библии. Хотя мы склонны видеть Бога в наших собственных проекциях (скажем, в образе идеального родителя на небесах), сам Бог свободен ото всех подобных человеческих качеств.

Но разве в «Хижине» Бог не изображен в образе человека — точнее, трех человек? При внимательном чтении романа можно понять, что это не совсем так. Автор напоминает нам, что Бог отличается от образов, в которых Он является человеку, хотя подобен им по своему характеру. Так что нам следует признать, что «Хижина» не пытается показать нам божественную природу Бога как нечто, подобное природе человека. Бог говорит Маку и всем нам: «Я не то, что ты». Бог больше всего того, что мы можем себе представить. Он говорит и такие слова: «По природе я совершенно бесконечна и лишена ограничений» [1] .

Некоторые читатели, включая скептически настроенных и недовольных романом богословов, разумеется, могут пропустить мимо ушей эти однозначные и часто встречающиеся предостережения, обращенные к Маку. Однако автор «Хижины» напоминает нам, что его изображение Бога в образе трех отдельных личностей нельзя считать точным образом истинного бытия Бога. Бог — это не человек, за исключением воплощенного в Иисусе Христе Сына. Бог трансцендентен. Бог есть дух, Он есть глагол, Он радикальным образом отличается от любого сотворенного существа. В «Хижине» говорится об этом совершенно однозначно, что правильно и достойно. В конце концов, в Ветхом Завете, Книге пророка Исайи, утверждается, что пути Бога — это не наши пути, а Его мысли — не наши мысли (Ис 55:8).

Это не означает, что изображение Бога в «Хижине» неверно или бесполезно для нас. Напротив, автор хочет, чтобы мы пересмотрели наш образ Бога. Он хочет, чтобы мы перестали представлять Его себе в образе мужа с длинной белой бородой, который сидит на троне и наблюдает за нами, не совершим ли мы какого?нибудь дурного дела, чтобы нас можно было судить. В равной мере нам не стоит видеть в Боге добренького дедушку, который любит нас слепой любовью и потому всегда прощает, что бы мы ни делали. Автор «Хижины» хочет, чтобы мы увидели, насколько лживы такие расхожие представления.

С другой же стороны, запредельность Бога не мешает нам устанавливать взаимоотношения с Ним. Уильям Янг показывает, что Бог, хотя Он радикальным образом отличается от нас, глубоко о нас заботится. Бог страдает вместе с нами и из?за нас. Он пережил ужасную смерть на кресте, чтобы освободить нас от зла. Другими словами, Бог «Хижины» одновременно и неизмеримо велик, и неизмеримо благ. В тот момент, когда нам кажется, что мы воспринимаем Бога, опираясь на человеческие образы, нам следует понять, что Его величие превосходит все наши представления. Но когда мы думаем, что величие Бога служит препятствием для взаимоотношений с Ним, нам надо вспомнить о Его неизмеримой доброте.