– Ну что, Гриша, – сказала Разина, когда они сели за стол друг напротив друга, – заломали мы лося…

Консон улыбнулся, сделал еле заметный жест официанту. Тот достал из ведерка запотевшую бутылку бесценного «Дом Периньона», привычным жестом показал этикетку Консону. Тот кивнул.

– Давай выпьем, Анечка, – сказал Консон, когда официант наполнил бокалы искристым вином, – чтобы все наши начинания заканчивались именно так – удачно и малой кровью.

Разина кивнула:

– Именно малой. Знаешь, когда этот подошел ко мне с банкой кислоты, я так испугалась…

Консон беспечно махнул рукой:

– Ерунда. Парень получил специальные указания – плеснуть все на охранника. Расчет был верен. И потом, на тебе же был специальный защитный грим, забыла?

Они рассмеялись, чокнулись и отхлебнули из бокалов.

– Как Давид? Как его рука? – поинтересовалась Разина.

– Да свадьбы заживет. Молодой еще… Впрочем, как и твой…

– Да-да… – кивнула Разина, – Элем уже бегает как олень. И рукой раненой размахивает…

– А что с Анжеликой?

– Хе… – усмехнулась Разина. – Будет у девчонки новый куратор. Я уже присмотрела. Девчонка-то несет золотые яйца…

– …уже в нашу корзинку. Ну вот теперь, считай, рынок наш, – подмигнул ей Консон, – и соответственно деньги тоже.

Они еще долго сидели в ресторане, вспоминая прошлые годы и обсуждая планы на будущее. Настроение у них было отличное…

Мы ехали с Александром Борисовичем в машине и молчали. Собственно, говорить было не о чем – дело закончилось, моя подзащитная была оправдана, даже главный виновный найден. Но когда мы въезжали в город, мы встретили несколько ларьков, которые торговали компакт-дисками. Потом еще несколько. И конца этому не было…