Илейка чинил задержанным «царским челядинцам», «народным супротивникам» суровый допрос. Такие допросы стали теперь обычными в Путивле, в покоях «царевича». Он охотно занимался ими. Суд и расправа Илейки с озлобленными, непримиримыми врагами народного восстания были беспощадны. Так же беспощадны были и враги.

Шаховской несколько минут постоял, послушал, оглянул задержанных, не услышал и не увидел ничего, что было бы для него ново.

Он подошел к «царевичу», коснулся его плеча. Тот недовольно взглянул исподлобья.

— Петр Федорович! Мне надобно с тобой тайно поговорить. Не мешкая.

«Царевич» велел всем подождать и пошел за Шаховским. Князь почтительно пропустил Илейку вперед.

Они поднялись по скрипящей лестнице в небольшую горницу. Уселись за стол. Не зовя слуг, Шаховской вынул из резного черного поставца имбирное пиво в узорчатой посудине, разлил по чашкам; пригубили…

— Петр Федорович! Срок приспел тронуться нам из Путивля. Доколе будем сиднями сидеть? На Тулу двинем, а? Иван Исаевич в Калуге орудует, а мы ему из Тулы помогать учнем!

Илейка подумал, помолчал, с оживлением ответил:

— Что дело, то дело! К слову молвить: я сам мыслил, что нечего нам сиднями сидеть в Путивле, с полоненными боярами да дворянами возиться. Пора, пора в поход. Самое время приспело. Болотникову наша помощь во как нужна. — Он провел рукой по горлу.

Вскоре они тронулись с войском.

В Курске на стоянку к ним приехал князь Андрей Телятевский, человек лет под пятьдесят. Черты лица благообразные, как у иконописного угодника. Вошел в горницу, снял меховую шапку, шубу.

— Челом бью, царевич, — поклонился Телятевский. — Здрав буди, князь Григорий Петрович!

После взаимных приветствий и нескольких незначительных общих фраз Илейка с грубой прямотой спросил, пытливо глядя на собеседника:

— Почто ты, княже, ко мне подался?

Тот помрачнел.

— Запросто, без хитрости тебе скажу, государь царевич, изобидел меня царь Шуйский.

Телятевский рассказал, как Шуйский отобрал у него имение. И, отводя глаза, в которых забегали плутовые искорки, добавил:

— А еще скажу: за истинного, миропомазанного царя Димитрия ратоборствовать намерен. Да в тебя, государь царевич Петр Федорович, уверовал. Я Шуйскому не слуга! Принимай, государь царевич, к себе на службу.

— Григорий Петрович, что скажешь? — спросил Илейка нерешительно.

— Вреда тут, царевич, не будет, — сказал Шаховской. — Князь Телятевский — воитель добрый, нам зело сгодится!

И стал боярин и князь Андрей Андреевич Телятевский служить у волжского гулящего человека, казака Илейки.

Но, уйдя от него, весело расхохотался: «Какой он государь царевич? Самозванец, смерд! Буду пока его держаться. Срок придет — смердов покину, и вся недолга!»

Поздно ночью к Ивану Исаевичу ввалился казак; снял баранью шапку с красным шлыком. Борода, волосы в кружок, черные с проседью. Глаза грустные. Правая рука на перевязи.

— Ты что, старик? Али от Беззубцева послан? — спросил Болотников, удивленно оглядывая казака.

— Не, воевода, из дружины князя Масальского я.

Вел он до тебя казаков донских, да сгубили их недруги недалече отсель, за рекой. А меня Микола милостивый вызволил: утек я до тебя. Прости, воевода, устал.

Казак сел на лавку. Иван Исаевич дал ему чарку вина. Казак выпил, крякнул и провел рукой по усам.

— Спасибо! А то зазяб. Так вот: под Веневом князь наш вместе с другим князем, Телятевский, бились с ворогами, соопча разбили их. Телятевский оттоль на Тулу пошел, а мы — к тебе на подмогу. Да от дружины-то немногие остались.

Болотников вскочил с кресла, заходил по горнице. Трещали половицы… Остановился. Глубокая печаль легла на его лицо.

— Великое горе для нас свершилося. Подмоги нет! Слава погибшим воинам. Слава и оставшимся в живых доблестным казакам!

Он обнял старика.

— А ты, друг, дорог мне. Ты ныне один из славных остался!

Олешка, бывший при беседе, молча отвернулся. На глаза у него навернулись слезы.

Одна беда прошла, другая явилась. Через час приехал еще вестник, Агафон Крутков. До смуты он был военным холопом. У Болотникова ходил в сотниках. Однажды Агафон как в воду канул. Болотникову сообщили об этом. Иван Исаевич пожал плечами.