— Сейчас комета всего в пятнадцати миллионах километров от нас, — сказал доктор Сирак.

— Ничего себе «всего»! — воскликнула Лидия.

— Это действительно «всего». Вселенная ведь постоянно расширяется. Уже после первого взрыва звезды начали удаляться друг от друга и до сих пор удаляются.

Как это печально, подумала Лидия. Значит, звездам с каждым днем становится все одиноче…

— А когда они перестанут отдаляться?

— Кто их знает, — рассеянно сказал доктор. — Некоторые думают, что когда-нибудь пространство снова начнет сжиматься.

— А что, оно когда-то было совсем маленьким?

— Меньше изюмины. Хотя, конечно, внутри него уже было все, что есть сейчас. И оно было очень-очень горячим.

Лидия представила изюмину пространства, из которой потом получились луны, звезды и солнца. Вот чудеса! Интересно, а откуда взялась эта изюмина и почему вдруг начала раздуваться безо всякой меры? А если бы кто-нибудь случайно съел ее? И тогда совсем ничего бы не было, а этот кто-то, наверное, здорово обжег бы рот, а потом лопнул…

Ее размышления прервал Сулеви:

— А за тысячу миллионов километров что-нибудь есть?

— Есть. Проксима Центавра, самая близкая к нашему Солнцу неподвижная звезда, — ответил доктор.

Лидия глянула в окуляр. Потом и Сулеви посмотрел. Сначала они увидели только туманные облака, но доктор объяснил, что это Млечный Путь, а каждая частичка тумана — звезда, такая же, как Солнце, а может, и больше. Лидии показалось, что звезды все-таки совсем рядом, а доктор Сирак все перепутал. Но доктор сказал, что между звездами — целые световые годы, только их не видно в телескоп. Световой год — это расстояние, такое огромное, что человек не успел бы преодолеть его и за всю жизнь.

Лидия не могла понять, как это год может быть расстоянием.

— И все же это так, — подтвердил Сирак. — Световой год — это расстояние, которое свет звезды проходит за год. А на Земле за это время проходит год земной: сменяются четыре времени года, Земля успевает полностью обойти вокруг нашей звезды — Солнца. Земля вращается вокруг Солнца благодаря силе тяжести — значит, именно из-за силы тяжести мы точно знаем, что на следующий год лето вернется.

— Да здравствует сила тяжести! — воскликнула Лидия.

Доктор показал им и Проксиму Центавра — оказалось, что это просто светящаяся точка. Зато комета пылала и лучилась, хотя Сирак и сказал, что это всего лишь большущая куча мутного льда. Все равно она была ужасно красивая, со светящейся вуалью позади… Она пришла издалека и опять уходила куда-то. На Проксиму Центавра можно посмотреть в любое время, а комету они никогда больше не увидят. Она вернется только через несколько столетий, и никого из них уже не будет в живых.

Это не давало покоя.

Другие люди, а может, и не люди вовсе, увидят комету через сотни, тысячи и миллионы лет. Лидия подумала о маме, которая ушла еще дальше, чем комета, и никогда не вернется…

— А что такое сила тяжести?

— Это свойство всех вещей. Мы удерживаемся на Земле только потому, что мы очень маленькие, а Земля очень большая. Благодаря этой силе мы можем ходить, сидеть и лежать. И поэтому мы говорим, что земля снизу, а небо сверху, хотя на самом деле нет ни верха, ни низа.

— Неужели все так просто устроено? — удивилась Лидия.

— И совсем даже не просто, — обиделся Сирак.

— А мистер Сайрус Тид все это объясняет по-другому, — сказал папа и подмигнул Лидии.

— Как это?

Он считает, что мы удерживаемся на Земле благодаря центробежной силе.

— Не морочь ребенку голову! — доктор возмущенно поднял густые брови.

— Я учу ее думать, — возразил папа.

— А если бы сила тяжести вдруг исчезла, ну хоть на секундочку, что бы тогда случилось? — спросил Сулеви.

— Этого не может быть, — сказал доктор. — У природы свои законы. — Он помедлил секунду и добавил:

— Насколько нам известно.

— Ну, а если? — настаивал Сулеви. — Что тогда случилось бы?

— Тогда мы, как камни, попадали бы в небо, — сказала Лидия.

— Или, наоборот, поднялись бы, — поправил папа. — Что, в принципе, одно и то же.

Вообще-то когда сила тяжести равна нулю, мы взлетаем, — объяснил доктор. — Так происходит с астронавтами. Говорят, незабываемое ощущение.

— А я тоже умею летать, — сообщила Лидия. — Во сне.

— Во сне не считается, — заявил Сулеви. — А потом, ну и скукотища была бы, если бы пришлось все время летать!