— Забудь о ней, с воодушевлением продолжал папа. — Это главная ошибка. Мы удерживаемся на поверхности Земли не из-за гравитации, а благодаря центробежной силе. Уж если мы меняем пространственную геометрию, одновременно изменяются и законы природы.

— Ну хорошо, а что тогда в центре шара?

— Там бесконечность, — уверенно ответил папа.

— Бесконечность? — недоверчиво спросила Лидия. — И как же она там умещается?

— Бесконечность может уместиться где угодно, — сказал папа. — Когда мы движемся по направлению к центру, все сжимается и замедляется до бесконечности. Бесконечность — это центр всего. И ничто не занимает так мало места, как она.

— А кто-нибудь доказал, что теория твоего Тида верна? — поинтересовалась Лидия.

— Никто не доказал, что она ошибочна, — заявил папа. — И никто никогда этого не докажет.

К окну галантерейной лавки была прилеплена бумажка: «ПОКУПАЕМ ВСЕ, ЧТО МОЖНО ПРОДАТЬ». Лидия с Сулеви и остальными ребятами набрали на берегу, у самой воды, разноцветных камней, сложили их в мешок, погрузили на тележку и привезли в лавку.

— За сколько вы их купите? — спросили они у лавочника.

— Что вы, малыши, — усмехнулся тот. — Не буду я их покупать.

— Но у вас же написано: «ПОКУПАЕМ ВСЕ, ЧТО МОЖНО ПРОДАТЬ», — расстроились дети.

— В том-то и дело. Я покупаю не что попало, а то, что можно продать. А кому же я потом продам ваши камни? Это невыгодно.

— Кому невыгодно? — не поняли ребята.

— Мне, конечно, — ответил лавочник. — В этом вся штука, если ты продавец.

— А почему невыгодно?

— Ох, малыши, зачем же продавцу покупать то, что нельзя продать?

— Раз мы продаем вам эти камни, значит, их уже можно продать.

— Да, только я-то не смогу продать их другим. Если я буду только покупать и ничего не продам, я не смогу держать лавку. Это надо быть Крезом, чтобы все покупать и ничего не продавать!

— А кто такой Крез?

— Очень богатый человек.

— Вы не хотите быть очень богатым?

Лавочник засмеялся.

— Конечно, хочу. Но если всё скупать, а потом не продавать, Крезом не станешь.

Детям казалось, что лавочник говорит странно и запутанно. Они потрясли мешок с камнями и сказали:

— Но это очень красивые камни.

— Очень может быть. На земле много красивых вещей. Но большинство из них встречается повсюду и ничего не стоит. А люди не платят только за то, что красиво, они платят за то, что редко.

— Но эти камни очень редкие, — возразили дети.

— Редки драгоценные камни. Драгоценные, а не морские. Это просто камни, совсем обычные, и на берегу таких — миллиарды.

— Нет, таких там больше нет, — убежденно сказали ребята. — Мы ведь собирали их своими руками. Там не было даже двух одинаковых, каждый особенный. А эти вообще самые красивые.

— Возможно, малыши, возможно. Но мои покупатели этого не знают.

— А вы им скажите. Тогда они будут знать.

Лавочник вздохнул. Ему все это надоело, и, чтобы избавиться от ребят, он сказал:

— Ну хорошо, будь по-вашему, заплачу по две марки за килограмм.

Лавочник взвесил камни, в мешке оказалось пять с половиной килограммов. Ребята ушли из лавки донельзя довольными и богатыми, почти как Крезы.

Лавочник наказал мальчишке-помощнику вымыть камни и положил их в аквариум с водой. От воды и подсветки камни в витрине стали очень похожи на драгоценные. Секунду поразмыслив, лавочник повесил на них ценник: «МОРСКИЕ КАМНИ, СОБРАНЫ ВРУЧНУЮ. 100 ГРАММОВ НА МАРКУ».

Он определенно знал свое дело.

На следующей неделе Лидия с Сулеви и остальными снова пришли в лавочку. В городских окнах, морских волнах и мокрых камнях на берегу уже отражались вечерние огни. Ребята везли тачки и тележки, тащили хозяйственные сумки на колесиках. Тележки, тачки и сумки были доверху наполнены морскими камнями, прекрасными, обычными, совершенно бесплатными.

— Дядя, это вам, — сказали они. — В подарок.

Как-то раз незадолго до Рождества папа заявил:

— Ты только не пугайся, но с сегодняшнего дня начинается пенумбрианский период.

— Какой период? — переспросила Лидия и испугалась.

— Пенумбрианский. Григорианской пенумбры. — сказал папа. — Надо быть очень осторожными. Мы живем в опасное время.