Процент серьёзных ошибок, допущенных Сталиным в его политической жизни, очень низок. До войны лично я насчитываю их всего две: 1) недооценка потенциала советско-германского стратегического сотрудничества; 2) заключение 5 апреля 1941 года Договора о дружбе и ненападении (?!) с проанглийской Югославией. А вот после войны главной, и причём фатальной, ошибкой Сталина стала его неопределённая позиция по вопросу о своём достойном преемнике.

Окидывая критическим взором ту эпоху, можно понять, что объективнотаковым преемником мог бы стать лишь Берия, хотя Сталин внешне более тяготел к Булганину по линии Совета министров, а в части руководства партией (на что, впрочем, Берия никогда и не претендовал) приоритет отдавался Маленкову.

Можно, впрочем, предполагать, что Сталин не столько ошибался, сколько затянул с решением вопроса и был убит как раз накануне решительных персональных изменений в структуре высшего руководства страной.

Оптимальным был бы следующий вариант (и очень вероятно, что Сталин предполагал реализовать его в начале марта 1953 года)…

На Пленуме ЦК, который был намечен на понедельник 2 марта 1953 года, Сталин предлагает созвать внеочередную сессию Верховного Совета СССР, на которой следует избрать Председателем Президиума Верховного Совета СССР товарища Сталина И. В., а Председателем Совета министров СССР назначить товарища…

А вот тут и возникала закавыка!

Предложить товарища Л. П. Берию? Но ещё один грузин на высшем посту в СССР смотрелся бы не лучшим образом — при любых его выдающихся деловых качествах. Поэтому новым предсовмина Сталин мог бы, по согласованию с Берией, назначить или Маленкова, или Булганина при первом зампреде Берии, передав Берии также пост министра объединённого МВД (МВД + МГБ) СССР.

Новое положение Сталина как официального главы Советского Союза сразу же, во-первых, автоматически переносило бы центр власти из партийных органов в органы Советской власти. Во-вторых, новое, но по-прежнему высшее руководящее положение Сталина позволило бы провести реформу высшего руководства СССР наиболее безболезненно.

При этом, например, Маленков, будучи предсовмина, мог бы остаться и секретарём ЦК — прецедент имелся в лице самого Сталина.

На Пленуме ЦК 2 марта Сталин мог бы утвердить и особые полномочия — до созыва сессии Верховного Совета СССР, новой руководящей тройки (Л. П. Берия, Г. М. Маленков и Н. А. Булганин), реально созданной в начале 1953 года (я это не раз в своих книгах подчёркивал).

В перспективе же разумным для будущего СССР и КПСС вариантом было бы фактически официальное утверждение руководящего «тандема» в лице Маленкова и Берии, где Берия сидел бы позади Маленкова, но вовсю крутил бы педали. Такой «тандем» при «тренере» Сталине мог бы везти и везти страну в светлое будущее. Причём — везти даже после смерти «тренера».

Хрущёв после сталинскогоПленума 2 марта остался бы, скорее всего, ещё на какое-то время секретарём ЦК, но утратил бы пост первого секретаря Московского комитета партии — провалы Московской области именно в сельском хозяйстве, специалистом по которому считался Хрущёв, становились всё более очевидными. Так или иначе, звезда Хрущёва начала бы закономерно закатываться.

Но сталинскийПленум ЦК 2 марта не состоялся. А смерть Сталина смешала все планы — кроме тайных планов врагов СССР и социализма.

Впрочем, в 1953 году в запасе у эпохи ещё оставался Берия.

Так в каком направлении пошла бы Россия, если бы новым «капитаном» (или, по крайней мере, «лоцманом») советского державного «корабля» оказался он — великий менеджер социализма?

Что было бы с нами, если бы Берию не убили?

Или, перефразируя вопрос Хрущёва, заданный им 1 ноября 1957 года, — если бы партия смогла принять лидерство Берии, куда бы тогда пошли мы?

На этот вопрос я и постараюсь в своей книге ответить. Причём я не склонен фантазировать, а предпочту обратиться к цифрам и фактам как к базе логически и исторически состоятельного анализа вопроса. О виртуальном СССР Берии я буду писать, исходя из реальных действий реального Берии в 1953 году и ранее.

Антиисторические же досужие фантазии оставляю фальсификаторам истории, об одном из которых напомню читателю чуть позже — в главе первой.

Здесь же, завершая небольшое своё предисловие, скажу, что Берия действительно стал упущенным шансом России. И дело не в том, что всё было бы «завязано» на одного, очень крупного, талантливого и деятельного человека.

Нет, живущий и находящийся на вершинах государственной власти Берия, как до этого Сталин, был бы полноправным объединителем поистине всенародных созидательных усилий. Он был бы могучим гарантом того, что в жизни России по-прежнему получают простор творцы, строители, инженеры и учёные, социалистические менеджеры и деятели социалистической культуры.

При этом Берия был ровно на двадцать лет моложе Сталина. В 1953 году Берии шёл всего-то пятьдесят четвёртый год, и он мог вполне дожить во главе СССР до возраста Сталина, то есть — до начала 70-х годов!

Руководя СССР, Берия стал бы естественным центром притяжения для всех здоровых социалистических сил в СССР, а это укрепляло бы СССР и делало бы СССР естественным центром притяжения для всех здоровых, антикапиталистических и демократических сил в мире.

Такое положение на какой-то период стало фактом и для СССР Хрущёва и даже — для СССР раннего Брежнева. Но оно не укреплялось ни Хрущёвым, ни Брежневым — при них СССР постепенно терял вначале внутренний темп, затем — международный авторитет, а затем — и устойчивые исторические перспективы.