Шрифт:
А вот «братская» чешская государственная экономика была не прочь начать спекулировать на «братских» отношениях и относиться к заказам СССР спустя рукава…
Именно на это соглашался министр торговли Микоян, именно это начали делать хрущёвцы после устранения Берии.
И именно этого Берия не делал бы!
Конечно, при подходе Берии на начальном этапе не обошлось бы без трений, без «братских» «обид», а то и «братского» шантажа…
Однако в конечном итоге в странах мирового социалистического лагеря стали бы смотреть на СССР не как на кормушку, а как на жёсткого в деловых связях, но исключительно выгодного в силу громадности внутреннего рынка, партнёра.
А идеологическая, политическая близость проявлялась бы в том, что СССР не пользовался бы своей мощью для экономического подавления малых социалистических стран, не стремился бы к получению односторонних выгод — как это стараются делать великие капиталистические державы и корпорации по отношению к малым странам.
Нет, Берия, выбитый из колеи арестом, слишком уж строго судил себя, определяя своё поведение в Президиуме ЦК и в Совмине СССР как «идиотское», «вольное» и «развязное». На самом деле его поведение было инициативным и энергичным.
Да, поведение Берии во всём, в том числе — и во внешнеполитических делах, резко контрастировало с государственной вялостью остальных его коллег, но разве Берия был в том виноват?
И его государственная энергия и лидирующие качества очень пригодились бы России не только внутри страны, но и на внешнеполитической арене.
Хрущёв вёл себя во внешнем мире порой нахраписто. Он стучал в ООН туфлей по столу — вот уж тут действительно надо оценивать его поведение как идиотское и развязное…
В то же время Хрущёв мог вести себя чуть ли не лакейски. Есть очень выразительная фотография — 4 июня 1956 года в Кремле Хрущёв подобострастно жмёт руку монументально застывшему Иосифу Броз Тито.
Жмёт, почти согнувшись в дугу, улыбаясь как половой, которому вот-вот дадут щедрые чаевые.
Можно ли представить себе Берию ведущим себя подобным образом? В отношениях с внешними партнёрами он вёл себя предельно корректно и вежливо, но с несомненным чувством как собственного, так и государственного достоинства.
И как раз на югославским сюжете я сейчас остановлюсь…
Первый раз лидер народной Югославии Тито приехал в Москву как глава государства в апреле 1945 года, и тогда же был подписан Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Югославией. Есть фото, сделанное 11 апреля 1945 года тоже в Кремле — подтянутый Тито в маршальской форме произносит перед Сталиным и Молотовым речь. Тито на этом фото имеет вид старательного студента, держащего ответ перед строгими учителями, на которых очень походят Председатель Совмина СССР Сталин и его заместитель Молотов.
А уже в 1948 году отношения между двумя странами были фактически прерваны — Тито стал явно уклоняться в сторону более щедрого Запада, с которым он всегда был склонен ладить. Письма Сталина и Молотова в адрес югославского руководства положения дел не изменили, зато Тито фактически изменил России.
Ничего хорошего в том не было, но и Сталин здесь, что называется, закусил удила, хотя что-то изменить в Югославии всерьёз мы не могли — авторитет и влияние Тито были там решающими. В то же время жёсткая позиция Сталина заводила ситуацию в тупик, а Тито вела на Запад.
Однако межгосударственные отношения восстанавливать как-то надо было. И инициативу здесь после смерти Сталина проявил опять-таки Берия.
На антибериевском Пленуме ЦК КПСС в июле 1953 года Маленков говорил об этом следующее:
«На прошлой неделе, накануне того дня, как мы решили рассмотреть в Президиуме ЦК дело Берии, он пришел ко мне с предложением предпринять через МВД шаги к нормализации отношений с Югославией. Я заявил ему, что надо этот вопрос обсудить в ЦК. Какое же это предложение?..»
О том, какое это было предложение, чуть ниже. А сейчас обращаю внимание читателя на то, что Берия не плёл за спиной коллег некие зловещие нити неких зловещих замыслов, а пришёл к Маленкову (главе Советского правительства, между прочим) и открыто высказал вполне здравую мысль.
Да, наши отношения с Югославией начали портиться в 1948 году… Да, в обвинениях и претензиях Сталина и Молотова в адрес Тито и Ранковича много правды, но….
Но надо что-то делать.
Не приходится сомневаться в том, что послесталинская мысль Берии о необходимости восстановления отношений с крупнейшей южнославянской страной была разумной и своевременной. Не исключено, между прочим, что к ней приходил и сам Сталин… Он ведь недаром после 1949 года сделал своим главным помощником по внешней политике вместо Молотова Вышинского.