Фактически это и был банкет в честь Турецкого.

Лучшее французское шампанское лилось рекой, осетровая икра искрилась в хрустальных бочонках, а цыгане из театра «Ромэн» надрывались так, как не надрывались бы, явись к ним сюда сейчас живой Будулай. И все интересовались: а когда же, мол, к нам приедет, к нам приедет Александр Борисыч дорогой?

А Александр Борисыч все не ехал и не ехал.

И не приехал.

Потому что встретил по дороге свою старую знакомую – восьмидесятитрехлетнюю Антонину Федоровну, которая снова никак не могла перейти улицу.

И опять единственным, кто ей помог, был Турецкий.

Он довел старушку до дома, поддержал под руку на лестнице, и она в благодарность за это завела его в квартиру, где долго поила чаем с малиновым вареньем и рассказывала про свою собачонку, какая она непослушная, но зато ласковая.

А собачонка все крутилась возле Турецкого и заглядывала ему в глаза. Не из какой-то там корысти: мол, кинь чего-нибудь со стола – а просто так.

Потому что собаки чувствуют хороших людей. Чувствуют.